ВОТ ПОВЕСТИ МИНУВШИХ ЛЕТ,
ОТКУДА ПОШЛА РУССКАЯ
ЗЕМЛЯ,
КТО В КИЕВЕ СТАЛ ПЕРВЫМ
КНЯЖИТЬ
И КАК ВОЗНИКЛА РУССКАЯ
ЗЕМЛЯ
Отрывки
Так начнем повесть сию.
По потопе трое сыновей Ноя
разделили землю 1 Сим, Хам, Иафет. И достался
восток Симу: <...> Хаму же достался юг:
<...> Иафету же достались северные страны
и западные:<...>
По разрушении же столпа и по
разделении народов взяли сыновья Сима
восточные страны, а сыновья Хама 1 южные
страны, Иафетовы же взяли запад и северные
страны. От этих же семидесяти двух язык
произошел и народ славянский, от племени
Иафета 1 так называемые норики, которые и
есть славяне.
Спустя много времени сели славяне
по Дунаю, где теперь земля Венгерская и
Болгарская. От тех славян разошлись славяне
по земле и прозвались именами своими от
мест, на которых сели. Так одни, придя, сели
на реке именем Морава и прозвались морава, а
другие назвались чехи. А вот еще те же
славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане.
Когда волохи напали на славян дунайских, и
поселились среди них, и притесняли их, то
славяне эти пришли и сели на Висле и
прозвались ляхами, а от тех ляхов пошли
поляки, другие ляхи 1 лутичи, иные 1
мазовшане, иные 1 поморяне.
Также и эти славяне пришли и сели
по Днепру и назвались полянами, а другие 1
древлянами, потому что сели в лесах, а еще
другие сели между Припятью и Двиною и
назвались дреговичами, иные сели по Двине и
назвались полочанами, по речке, впадающей в
Двину, по имени Полота, от нее и получили
название полочане. Те же славяне, которые
сели около озера Ильменя, прозвались своим
именем 1 славянами, и построили город, и
назвали его Новгородом. А другие сели по
Десне, и по Сейму, и по Суде и назвались
северянами. И так разошелся славянский
народ, а по его имени и грамота назвалась
"славянская".
Когда же поляне жили отдельно по
горам этим, тут был путь из Варяг в Греки и
из Грек по Днепру, а в верховьях Днепра 1
волок до Ловоти, а по Ловоти можно войти в
Ильмень, озеро великое; из этого же озера
вытекает Волхов и впадает в озеро великое
Нево, и устье того озера впадает в море
Варяжское. И по тому морю можно плыть до
Рима, а от Рима можно приплыть по тому же
морю к Царьграду, а от Царьграда можно
приплыть в Понт море, в которое впадает
Днепр река. Днепр же вытекает из Оковского
леса и течет на юг, а Двина из того же леса
течет и направляется на север и впадает в
море Варяжское. Из того же леса течет Волга
на восток и впадает семьюдесятью устьями в
море Хвалисское. Так и из Руси можно плыть
по Волге в Болгары и в Хвалпсы и дальше на
восток пройти в удел Сима, а по Двине 1 в
землю Варягов, от Варяг до Рима, от Рпма же и
до племени Хама. А Днепр впадает устьем в
Понтийское море; это море слывет Русским 1
по берегам его учил, как говорят, святой
Андрей, брат Петра.
Когда Андрей учил в Синопе и
прибыл в Корсунь, узнал он, что недалеко от
Корсуни устье Днепра, и захотел отправиться
в Рим, и проплыл в устье днепровское, и
оттуда отправился вверх по Днепру. И
случилось так, что он пришел и стал под
горами на берегу. И утром встал и сказал
бывшим с ним ученикам: "Видите ли горы эти?
На этих горах воссияет благодать божия,
будет город великий, и воздвигнет бог много
церквей". И взошел на горы эти,
благословил их, и поставил крест, и
помолился богу, и сошел с горы этой, где
впоследствии возник Киев, и отправился по
Днепру вверх. И пришел к славянам, где нынче
стоит Новгород, и увидел живущих там людей 1
каков их обычай и как моются и хлещутся, и
удивился им. И отправился в страну варягов,
и пришел в Рим, и поведал о том, как учил и
что видел, и рассказал: "Удивительное
видел я в Славянской земле на пути своем
сюда. Видел бани деревянные, и разожгут их
докрасна, и разденутся и будут наги, и
обольются квасом кожевенным, и поднимут на
себя прутья молодые и бьют себя сами, и до
того себя добьют, что едва вылезут, чуть
живые, и обольются водою студеною, и только
так оживут. И творят это всякий день, никем
же не мучимые, но сами себя мучат, и то
совершают омовенье себе, а не мученье". Те
же, слышав об этом, удивлялись. Андрей же,
побыв в Риме, пришел в Синоп.
Поляне же жили в те времена
отдельно и управлялись своими родами; ибо и
до той братии (о которой речь в дальнейшем)
были уже поляне, и жили они родами на своих
местах, и каждый управлялся самостоятельно.
И были три брата: один по имени Кий, другой 1
Щек и третий 1 Хорив, а сестра их была Лыбедь.
Сидел Кий на горе, где ныне подъем Боричев, а
Щек сидел на горе, которая ныне зовется
Щековица, а Хорив 1 на третьей горе, которая
прозвалась по нему Хоривицей. И построили
городок во имя старшего своего брата и
назвали его Киев. Был кругом города лес и
бор велик, и ловили там зверей, а были те
мужи мудры и смыслены, и назывались они
полянами, от них поляне и доныне в Киеве.
Некоторые же, не зная, говорят, что
Кий был перевозчиком; был-де тогда у Киева
перевоз с той стороны Днепра, отчего и
говорили: "На перевоз на Киев". Если бы
был Кий перевозчиком, то не ходил бы к
Царьграду; а между тем Кий этот княжил в
роде своем, и ходил он к царю и великие
почести воздал ему, говорят, тот царь, при
котором он приходил. Когда же возвращался,
пришел он на Дунай, и облюбовал место, и
срубил городок невеликий, и хотел сесть в
нем со своим родом, да не дали ему
близживущие; так и доныне называют
придунайские жители городище то 1 Киевец.
Кий же, вернувшись в свой город Киев, тут и
умер; и братья его Щек и Хорив и сестра их
Лыбедь тут же скончались <...>
В год 6415 (907). Пошел Олег на греков,
оставив Игоря в Киеве; взял же с собою
множество варягов, и славян, и чуди, и
кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и
полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и
дулебов, и тиверцев, известных как толмачи:
этих всех называли греки "Великая Скифь".
И с этими всеми пошел Олег на конях и в
кораблях; и было кораблей числом две тысячи.
И пришел к Царьграду; греки же замкнули Суд,
а город затворили. И вышел Олег на берег, и
начал воевать, и много убийств сотворил в
окрестностях города грекам, и разбили
множество палат, и церкви пожгли. А тех, кого
захватили в плен, одних иссекли, других
замучили, иных же застрелили, а некоторых
побросали в море, и много другого зла
сделали русские грекам, как обычно делают
враги.
И повелел Олег своим воинам
сделать колеса и поставить на колеса
корабли. И с попутным ветром подняли они
паруса и пошли по полю к городу. Греки же,
увидев это, испугались и сказали через
послов Олегу: "Не губи города, дадим тебе
дани какой захочешь". И остановил Олег
воинов, и вынесли ему пищу и вино, но не
принял его, так как было оно отравлено. И
испугались греки и сказали: "Это не Олег,
но святой Дмитрий, посланный на нас от бога".
И приказал Олег дать дани на две тысячи
кораблей: по двенадцати гривен на человека,
а было в каждом корабле по сорок мужей.
И согласились на это греки, и
стали греки просить мира, чтобы не воевал
Греческой земли. Олег же, немного отойдя от
столицы, начал переговоры о мире с
греческими царями Леоном и Александром и
послал к ним в столицу Карла, Фарлафа,
Вермуда, Рулава и Стемида со словами: "Платите
мне дань". И сказали греки: "Что хочешь,
дадим тебе"...
Итак, царь Леон и Александр
заключили мир с Олегом, обязались
уплачивать дань и ходили ко взаимной
присяге: сами целовали крест, а Олега с
мужами его водили к клятве по закону
русскому, и клялись те своим оружием и
Перуном, их богом, и Волосом, богом скота, и
утвердили мир. И сказал Олег: "Сшейте для
руси паруса из паволок, а славянам
копринные",1 и было так! И повесил щит свой
на вратах в знак победы, и пошли от
Царьграда. И подняла русь паруса из паволок,
а славяне копринные, и разодрал их ветер; и
сказали славяне: "Возьмем свои простые
паруса, не дали славянам паруса из паволок".
И вернулся Олег в Киев, неся золото, и
паволоки, и плоды, и впно, и всякое узорочье.
И прозвали Олега Вещим, так как были люди
язычниками и непросвещенными <...>
И жил Олег, княжа в Киеве, мир имея
со всеми странами. И пришла осень, и
вспомнил Олег коня своего, которого когда-то
поставил кормить, решив никогда на него не
садиться. Ибо когда-то спрашивал он волхвов
п кудесников: "От чего я умру?" И сказал
ему один кудесник: "Князь! От коня твоего
любимого, на котором ты ездишь,1 от него тебе
и умереть!" Запали слова эти в душу Олегу,
и сказал он: "Никогда не сяду на него п не
увижу его больше". И повелел кормить его и
не водить его к нему, и прожил несколько лет,
не видя его, пока не пошел на греков. А когда
вернулся в Киев и прошло четыре года,1 на
пятый год помянул он своего коня, от
которого когда-то волхвы предсказали ему
смерть. И призвал он старейшину конюхов и
сказал: "Где конь мой, которого приказал я
кормить и беречь?" Тот же ответил: "Умер".
Олег же посмеялся и укорил того кудесника,
сказав: "Не право говорят волхвы, но все
то ложь: конь умер, а я жив". И приказал
оседлать себе коня: "Да увижу кости его".
И приехал на то место, где лежали его голые
кости и череп голый, слез с коня, посмеялся и
сказал: "От этого ли черепа смерть мне
принять?" И ступил он ногою на череп, и
выползла из черепа змея и ужалила его в ногу.
И от того разболелся и умер он. Оплакивали
его все люди плачем великим, и понесли его, и
похоронили на горе, называемою Щековица;
есть же могила его и доныне, слывет могилой
Олеговой. И было всех лет княжения его
тридцать и три <...>
В год 6453 (945). В тот год сказала
дружина Игорю: "Отроки Свенельда
изоделись оружием и одеждой, а мы наги.
Пойдем, князь, с нами за данью, и себе
добудешь и нам". И послушал их Игорь 1
пошел к древлянам за данью и прибавил к
прежней дани новую, и творили насилие над
ними мужи его. Взяв дань, пошел он в свой
город. Когда же шел он назад,1 поразмыслив,
сказал своей дружине: "Идите с данью
домой, а я возвращусь и пособираю еще". И
отпустил дружину свою домой, а сам с малой
частью дружины вернулся, желая большего
богатства. Древляне же, услышав, что идет
снова, держали совет с князем своим Малом:
"Если повадится волк к овцам, то вынесет
все стадо, пока не убьют его; так и этот: если
не убьем его, то всех нас погубит". И
послали к нему, говоря: "Зачем идешь опять?
Забрал уже всю дань". И не послушал их
Игорь; и древляне, выйдя из города
Искоростеня, убили Игоря и дружину его, так
как было ее мало. И погребен был Игорь, и
есть могила его у Искоростеня в Деревской
земле и до сего времени.
Ольга же была в Киеве с сыном
своим, ребенком Святославом, и кормилец его
был Асмуд, а воевода Свенельд 1 отец Мстиши.
Сказали же древляне: "Вот убили князя мы
русского; возьмем жену его Ольгу за князя
нашего Мала и Святослава возьмем и сделаем
ему, что захотим". И послали древляне
лучших мужей своих, числом двадцать, в ладье
к Ольге, и пристали в ладье под Боричевым
подъемом. Ведь вода тогда текла возле
Киевской горы, а люди сидели не на Подоле, но
на горе. Город же Киев был там, где ныне двор
Гордяты и Никифора, а княжеский двор был в
городе, где ныне двор Воротислава и Чудина,
а ловушка для птиц была вне города; был вне
города и другой двор, где стоит сейчас двор
уставщика позади церкви святой Богородицы
Десятинной; над горою был теремной двор 1
был там каменный терем. И поведали Ольге,
что пришли древляне, и призвала их Ольга к
себе и сказала им: "Гости добрые пришли".
И ответили древляне: "Пришли, княгиня".
И сказала им Ольга: "Говорите, зачем
пришли сюда?" Ответили же древляне: "Послала
нас Деревская земля с такими словами: "Мужа
твоего мы убили, так как муж твой, как волк,
расхищал и грабил, а наши князья хорошие,
потому что ввели порядок в Деревской земле,1
пойди замуж за князя нашего за Мала". Было
ведь имя ему, князю древлянскому,1 Мал.
Сказала же им Ольга: "Любезна мне речь
ваша,1 мужа моего мне уже не воскресить; но
хочу воздать вам завтра честь перед людьми
своими; ныне же идите к своей ладье и
ложитесь в ладью, величаясь, а утром я пошлю
за вами, а вы говорите: "Не едем на конях,
ни пеши не пойдем, но понесите нас в ладье",1
и вознесут вас в ладье", и отпустила их к
ладье. Ольга же приказала выкопать яму
великую и глубокую на теремном дворе, вне
града. На следующее утро, сидя в тереме,
послала Ольга за гостями, и пришли к ним и
сказали: "Зовет вас Ольга для чести
великой". Они же ответили: "Не едем ни
на конях, ни на возах и пеши не идем, но
понесите нас в ладье". И ответили
киевляне: "Нам неволя; князь наш убит, а
княгиня наша хочет за вашего князя",1 и
понесли их в ладье. Они же уселись,
величаясь, избоченившись и в великих
нагрудных бляхах. И принесли их на двор к
Ольге и как несли, так и сбросили их вместе с
ладьей в яму. И, приникнув к яме, спросила их
Ольга: "Хороша ли вам честь?" Они же
ответили: "Пуще нам Игоревой смерти". И
повелела засыпать их живыми; и засыпали их.
И послала Ольга к древлянам и
сказала им: "Если вправду меня просите, то
пришлите лучших мужей, чтобы с великой
честью пойти за вашего князя, иначе не
пустят меня киевские люди". Услышав об
этом, древляне избрали лучших мужей,
управлявших Деревскою землею, и прислали за
ней. Когда же древляне пришли, Ольга
приказала приготовить баню, говоря им так:
"Вымывшись, придите ко мне". И разожгли
баню, и вошли в нее древляне и стали мыться;
и заперли за ними баню, и повелела Ольга
зажечь ее от двери, и сгорели все.
И послала к древлянам со словами:
"Вот уже иду к вам, приготовьте меды
многие у того города, где убили мужа моего,
да поплачусь на могиле его и сотворю тризну
по своем муже". Они же, услышав об этом,
свезли множество медов и заварили их. Ольга
же, взяв с собою малую дружину, отправилась
налегке, пришла к могиле своего мужа и
оплакала его. И повелела людям своим
насыпать великую могилу и, когда насыпали,
приказала совершать тризну. После того сели
древляне пить, и приказала Ольга отрокам
своим прислуживать им. И сказали древляне
Ольге: "Где дружина наша, которую послали
за тобой?" Она же ответила: "Идут за
мною с дружиною мужа моего". И когда
опьянели древляне, велела отрокам своим
пить за их честь, а сама отошла прочь и
приказала дружине рубить древлян, и иссекли
их пять тысяч. А Ольга вернулась в Киев и
собрала войско.
Начало княжения Святослава, сына
Игорева. В год 6454 (946). Ольга с сыном своим
Святославом собрала много храбрых воинов и
пошла на Деревскую землю. И вышли древляне
против нее. И когда сошлись оба войска для
схватки, Святослав бросил копьем в древлян,
и копье пролетело между ушей коня и упало
коню под ноги, ибо был Святослав еще ребенок.
И сказали Свенельд и Асмуд: "Князь уже
начал; последуем, дружина, за князем". И
победили древлян. Древляне же побежали и
затворились в своих городах. Ольга же
устремилась с сыном своим к городу
Искоростеню, так как жители его убили ее
мужа, и стала с сыном своим около города, а
древляне затворились в городе и крепко
боролись из города, ибо знали, что, убив
князя, не на что им надеяться после сдачи. И
стояла Ольга все лето и не могла взять
города и замыслила так: послала она к городу
со словами: "До чего хотите досидеться?
Ведь все ваши города уже сдались мне и
обязались выплачивать дань и уже
возделывают свои нивы и земли; а вы,
отказываясь платить дань, собираетесь
умереть с голода". Древляне же ответили:
"Мы бы рады платить дань, но ведь ты
хочешь мстить за мужа своего". Сказала же
им Ольга, что-де "я уже мстила за обиду
своего мужа, когда приходили вы к Киеву в
первый раз и во второй, а в третий раз1когда
устроила тризну по своем муже. Больше уже не
хочу мстить,1хочу только взять с вас
небольшую дань и, заключив с вами мир, уйду
прочь". Древляне же спросили: "Что
хочешь от нас? Мы рады дать тебе мед и меха".
Она же сказала: "Нет у вас теперь ни меду,
ни мехов, поэтому прошу у вас немного: дайте
мне от каждого двора по три голубя да по три
воробья. Я ведь не хочу возложить на вас
тяжкой дани, как муж мой, поэтому-то и прошу
у вас мало. Вы же изнемогли в осаде, оттого и
прошу у вас этой малости". Древляне же,
обрадовавшись, собрали от двора по три
голубя и по три воробья и послали к Ольге с
поклоном. Ольга же сказала им: "Вот вы и
покорились уже мне и моему дитяти,1идите в
город, а я завтра отступлю от него и пойду в
свой город". Древляне же с радостью вошли
в город и поведали обо всем людям, и
обрадовались люди в городе. Ольга же, раздав
воинам 1 кому по голубю, кому по воробью,
приказала привязывать каждому голубю и
воробью трут, завертывая его в небольшие
платочки и прикрепляя ниткой к каждой птице.
И, когда стало смеркаться, приказала Ольга
своим воинам пустить голубей и воробьев.
Голуби же и воробьи полетели в свои гнезда:
голуби в голубятни, а воробьи под стрехи, и
так загорелись 1 где голубятни, где клети,
где сараи и сеновалы, и не было двора, где бы
не горело, и нельзя было гасить, так как
сразу загорелись все дворы. И побежали люди
из города, и приказала Ольга воинам своим
хватать их. И так взяла город и сожгла его,
городских же старейшин забрала в плен, а
других людей убила, третьих отдала в
рабство мужам своим, а остальных оставила
платить дань <...>
В год 6472 (964). Когда Святослав вырос
и возмужал, стал он собирать много воинов
храбрых, и легко ходил в походах, как пардус,
и много воевал. В походах же не возил за
собою ни возов, ни котлов, не варил мяса, но,
тонко нарезав конину, или зверину, или
говядину и зажарив на углях, так ел; не имел
он и шатра, но спал, постилая потник с седлом
в головах,1 такими же были и все прочие его
воины. И посылал в иные земли со словами: "Хочу
на вас идти". И пошел на Оку реку и на
Волгу, и встретил вятичей, и сказал вятичам:
"Кому дань даете?" Они же ответили: "Хазарам
1 по щелягу с сохи даем".
В год 6473 (965). Пошел Святослав на
хазар. Услышав же, хазары вышли навстречу во
главе со своим князем Каганом и сошлись
биться, и в битве одолел Святослав хазар и
столицу их и Белую Вежу взял. И победил ясов
и касогов <...>
В год 6476 (968). Пришли впервые
печенеги на Русскую землю, а Святослав был
тогда в Переяславце, и заперлась Ольга со
своими внуками 1 Ярополком, Олегом и
Владимиром в городе Киеве. И осадили
печенеги город силою великой: было их
бесчисленное множество вокруг города, и
нельзя было ни выйти из города, ни вести
послать, и изнемогли люди от голода и жажды.
И собрались люди той стороны Днепра в
ладьях и стояли на том берегу, и нельзя было
ни тем пробраться в Киев, ни этим из города к
ним. И стали тужить люди в городе и сказали:
"Нет ли кого, кто бы смог перебраться на
ту сторону и сказать им: если не подступите
утром к городу,1 сдадимся печенегам". И
сказал один отрок: "Я проберусь", и
ответили ему: "Иди". Он же вышел из
города, держа уздечку, и побежал через
стоянку печенегов, спрашивая их: "Не
видел ли кто-нибудь коня?" Ибо знал он по-печенежски,
и его принимали за своего. И когда
приблизился он к реке, то, скинув одежду,
бросился в Днепр и поплыл. Увидев это,
печенеги кинулись за ним, стреляли в него,
но не смогли ему ничего сделать. На том
берегу заметили это, подъехали к нему в
ладье, взяли его в ладью и привезли его к
дружине. И сказал им отрок: "Если не
подойдете завтра к городу, то люди сдадутся
печенегам". Воевода же их, по имени Претич,
сказал на это: "Пойдем завтра в ладьях и,
захватив княгиню и княжичей, умчим на этот
берег. Если же не сделаем этого, то погубит
нас Святослав". И на следующее утро,
близко к рассвету, сели в ладьи п громко
затрубили, а люди в городе закричали.
Печенегам же показалось, что пришел сам
князь, и побежали от города врассыпную. И
вышла Ольга с внуками и людьми к ладьям.
Печенежский же князь, увидев это,
возвратился один и обратился к воеводе
Претичу: "Кто это пришел?" А тот ответил
ему: "Люди той стороны (Днепра)".
Печенежский князь снова спросил: "А ты не
князь ли уж?" Претич же ответил: "Я муж
его, пришел с передовым отрядом, а за мною
идет войско с самим князем: бесчисленное их
множество". Так сказал он, чтобы их
припугнуть. Князь же печенежский сказал
Претичу: "Будь мне другом". Тот ответил:
"Так и сделаю". И подали они друг другу
руки, и дал печенежский князь Претичу коня,
саблю и стрелы. Тот же дал ему кольчугу, щит
и меч. И отступили печенеги от города, и
нельзя было вывести коня напоить: стояли
печенеги на Лыбеди. И послали киевляне к
Святославу со словами: "Ты, князь, ищешь
чужой земли и о ней заботишься, а свою
покинул, а нас чуть было не взяли печенеги и
мать твою и детей твоих. Если не придешь и не
защитишь нас, то возьмут-таки нас. Неужели
не жаль тебе своей отчины, старой матери,
детей своих?" Услышав это, Святослав с
дружиною быстро сел на коней и вернулся в
Киев; приветствовал мать свою и детей и
сокрушался о том, что случилось с ними от
печенегов. И собрал воинов, и прогнал
печенегов в поле, и наступил мир.
В год 6477 (969). Сказал Святослав
матери своей и боярам своим: "Не любо мне
сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславце на
Дунае 1 там середина земли моей, туда
стекаются все блага: из Греческой земли 1
золото, паволоки, вина, различные плоды, из
Чехии и из Венгрии серебро п кони, из Руси же
меха и воск, мед и рыбы". Отвечала ему
Ольга: "Видишь 1 я больна; куда хочешь уйти
от меня?" 1 ибо она уже разболелась. И
продолжала: "Когда похоронишь меня,1
отправляйся куда захочешь". Через три дня
Ольга умерла, и плакали по ней плачем
великим сын ее, и внуки ее, и все люди, и
понесли, и похоронили ее на открытом месте.
Ольга же завещала не совершать по ней
тризны, так как имела при себе священника 1
тот и похоронил блаженную Ольгу <...>
В год 6478 (970). Святослав посадил
Ярополка в Киеве, а Олега у древлян. В то
время пришли новгородцы, прося себе князя:
"Если не пойдете к нам, то сами добудем
себе князя". И сказал им Святослав: "А
кто бы пошел к вам?" И отказались Ярополк
и Олег. И сказал Добрыня: "Просите
Владимира". Владимир же был от Малуши 1
ключницы Ольгиной. Малуша же была сестра
Добрыни; отец же им был Малк Любечанин, и
приходился Добрыня дядей Владимиру. И
сказали новгородцы Святославу: "Дай нам
Владимира". Он же ответил им: "Вот он
вам". И взяли к себе новгородцы Владимира,
и пошел Владимир с Добрынею, своим дядей, в
Новгород, а Святослав в Переяславец.
В год 6479 (971). Пришел Святослав в
Переяславец, и затворились болгары в городе.
И вышли болгары на битву против Святослава,
и была сеча велика, и стали одолевать
болгары. И сказал Святослав своим воинам:
"Здесь нам и умереть; постоим же
мужественно, братья и дружина!" И к вечеру
одолел Святослав, и взял город приступом, и
послал к грекам со словами: "Хочу идти на
вас и взять столицу вашу, как и этот город".
И сказали греки: "Невмоготу нам
сопротивляться вам, так возьми с нас дань и
на всю свою дружину и скажи, сколько вас,
чтобы разочлись мы по числу дружинников
твоих". Так говорили греки, обманывая
русских, ибо греки лживы и до наших дней. И
сказал им Святослав: "Нас двадцать тысяч",
и прибавил десять тысяч: ибо было русских
всего десять тысяч. И выставили греки
против Святослава сто тысяч и не дали дани.
И пошел Святослав на греков, и вышли те
против русских. Когда же русские увидели их
1 сильно испугались такого великого
множества воинов, но сказал Святослав: "Нам
некуда уже деться, хотим мы или не хотим 1
должны сражаться. Так не посрамим земли
Русской, но ляжем здесь костьми, ибо мертвые
не принимают позора. Если же побежим 1 позор
нам будет. Так не побежим же, но станем
крепко, а я пойду впереди вас: если моя
голова ляжет, то о своих сами позаботьтесь".
И ответили воины: "Где твоя голова ляжет,
там и свои головы сложим". И исполчились
русские, и была жестокая сеча, и одолел
Святослав, а греки бежали. И пошел Святослав
к столице, воюя и разбивая города, что стоят
и доныне пусты. И созвал царь бояр своих в
палату и сказал им: "Что нам делать: не
можем ведь ему сопротивляться?" И сказали
ему бояре: "Пошли к нему дары; испытаем
его: любит ли он золото или паволоки?" И
послал к нему золото и паволоки с мудрым
мужем, наказавши ему: "Следи за его видом,
и лицом, и мыслями". Он же взял дары и
пришел к Святославу. И поведали Святославу,
что пришли греки с поклоном. И сказал он: "Введите
их сюда". Те вошли, и поклонились ему, и
положили перед ним золото и паволоки. И
сказал Святослав своим отрокам, смотря в
сторону: "Спрячьте". Греки же вернулись
к царю, и созвал царь бояр. Посланные же
сказали: "Пришли-де мы к нему и поднесли
дары, а он и не взглянул на них 1 приказал
спрятать". И сказал один: "Испытай его
еще раз: пошли ему оружие". Они же
послушали его, и послали ему меч и другое
оружие, и принесли ему. Он же взял и стал
царя хвалить, выражать ему любовь и
благодарность. Снова вернулись посланные к
царю и поведали ему все, как было. И сказали
бояре: "Лют будет муж этот, ибо богатством
пренебрегает, а оружие берет. Плати ему дань".
И послал к нему царь, говоря так: "Не ходи
к столице, возьми дань сколько хочешь",
ибо только немногим не дошел он до
Царьграда. И дали ему дань; он же брал и на
убитых, говоря: "Возьмет-де за убитого род
его". Взял же и даров много и возвратился
в Переяславец со славою великою. Увидев же,
что мало у него дружины, сказал себе: "Как
бы не убили какой-нибудь хитростью и
дружину мою и меня", так как многие были
убиты в боях. И сказал: "Пойду на Русь,
приведу еще дружины".
И отправил послов к царю в
Доростол, где в это время находился царь,
говоря так: "Хочу иметь с тобою прочный
мир и любовь". Царь же, услышав это,
обрадовался и послал к нему даров больше
прежнего. Святослав же принял дары и стал
думать с дружиною своею, говоря так: "Если
не заключим мир с царем и узнает царь, что
нас мало, то придут и осадят нас в городе. А
Русская земля далеко, печенеги с нами в
войне, и кто нам поможет? Заключим же с царем
мир: ведь они уже обязались платить нам дань,1
того с нас и хватит. Если же перестанут нам
платить дань, то снова из Руси, собрав
множество воинов, пойдем на Царьград". И
была люба речь эта дружине, и послали лучших
мужей к царю, и пришли в Доростол и сказали о
том царю. Царь же на следующее утро призвал
их к себе и сказал: "Пусть говорят послы
русские". Они же начали: "Так говорит
князь наш: "Хочу иметь полную любовь с
греческим царем на все будущие времена".
Царь же обрадовался и повелел писцу
записывать все речи Святослава на хартию
<...>
В год 6480 (972), когда наступила весна,
отправился Святослав к порогам. И напал на
него Куря, князь печенежский, и убили
Святослава, и взяли голову его, и сделали
чашу из черепа, оковав его, и пили из него.
Свенельд же пришел в Киев к Ярополку. А всех
лет княжения Святослава было двадцать
восемь <...>
В год 6500 (992). Пошел Владимир на
хорватов. Когда же возвратился он с
хорватской войны, пришли печенеги по той
стороне Днепра от Сулы; Владимир же
выступил против них и встретил их на
Трубеже у брода, где ныне Переяславль. И
стал Владимир на этой стороне, а печенеги на
той, и не решались наши перейти на ту
сторону, ни те на эту. И подъехал князь
печенежский к реке, вызвал Владимира и
сказал ему: "Выпусти ты своего мужа, а я
своего 1 пусть борются. Если твой муж бросит
моего на землю, то не будем воевать три года;
если же наш муж бросит твоего оземь, то
будем разорять вас три года". И разошлись.
Владимир же, вернувшись в стан свой, послал
глашатаев по лагерю со словами: "Нет ли
такого мужа, который бы схватился с
печенегом?" И не сыскался нигде. На
следующее утро приехали печенеги и привели
своего мужа, а у наших не оказалось. И стал
тужить Владимир, посылая по всему войску
своему, и пришел к князю один старый муж и
сказал ему: "Князь! Есть у меня один сын
меньшой дома; я вышел с четырьмя, а он дома
остался. С самого детства никто его не
бросил еще оземь. Однажды я бранил его, а он
мял кожу, так он рассердился на меня и
разодрал кожу руками". Услышав об этом,
князь обрадовался, и послали за ним и
привели его к князю, и поведал ему князь все.
Тот отвечал: "Князь! Не знаю, могу лп я с
ним схватиться,1 испытай меня: нет ли
большого и сильного быка?" И нашли быка,
большого и сильного, и приказали разъярить
его; возложили на него раскаленное железо и
пустили быка. И побежал бык мимо него, и
схватил быка рукою за бок и вырвал кожу с
мясом, сколько захватила его рука. И сказал
ему Владимир: "Можешь с ним бороться".
На следующее утро пришли печенеги и стали
вызывать: "Где же муж? Вот наш готов!"
Владимир повелел в ту же ночь надеть
вооружение, и сошлись обе стороны. Печенеги
выпустили своего мужа: был же он очень велик
и страшен. И выступил муж Владимира, и
увидел его печенег и посмеялся, ибо был он
среднего роста. И размерили место между
обоими войсками и пустили их друг против
друга. И схватились, и начали крепко жать
друг друга, и удавил муж печенежина руками
до смерти. И бросил его оземь. Раздался крик,
и побежали печенеги, и гнались за ними
русские, избивая пх, и прогнали. Владимир же
обрадовался и заложил город у брода того и
назвал его Переяславлем, ибо перенял славу
отрок тот. И сделал его Владимир великим
мужем, и отца его тоже. И возвратился
Владимир в Киев с победою и со славою
великою <...>
В год 6505 (997). Пошел Владимир к
Новгороду за северными воинами против
печенегов, так как была в это время
беспрерывная великая война. Узнали
печенеги, что нет тут князя, пришли и стали
под Белгородом. И не давали выйти из города,
и был в городе голод сильный, и не мог
Владимир помочь, так как не было у него
воинов, а печенегов было многое множество. И
затянулась осада города, и был сильный
голод. И собрали вече в городе и сказали: "Вот
уже скоро умрем от голода, а помощи нет от
князя. Разве лучше нам так умереть? 1
Сдадимся печенегам 1 кого пусть оставят в
живых, а кого умертвят; все равно помираем
от голода". И так порешили на вече. Был же
один старец, который не был на том вече, и
спросил он: "Зачем было вече?" И
поведали ему люди, что завтра хотят сдаться
печенегам. Услышав об этом, послал он за
городскими старейшинами и сказал им: "Слышал,
что хотите сдаться печенегам". Они же
ответили: "Не стерпят люди голода". И
сказал им: "Послушайте меня, не
сдавайтесь еще три дня и сделайте то, что я
вам велю". Они же с радостью обещали
послушаться. И сказал им: "Соберите хоть
по горсти овса, пшеницы или отрубей". Они
же радостно пошли и собрали. И повелел
женщинам сделать болтушку, на чем кисель
варят, и велел выкопать колодец и вставить в
него кадь и налить ее болтушкой. И велел
выкопать другой колодец и вставить в него
кадь и повелел поискать меду. Они же пошли и
взяли лукошко меду, которое было спрятано в
княжеской медуше. И приказал сделать из
него пресладкую сыту и вылить в кадь в
другом колодце. На следующий же день
повелел он послать за печенегами. И сказали
горожане, придя к печенегам: "Возьмите от
нас заложников, а сами войдите человек с
десять в город, чтобы посмотреть, что
творится в городе нашем". Печенеги же
обрадовались, подумав, что хотят им сдаться,
взяли заложников, а сами выбрали лучших
мужей в своих родах и послали в город, чтобы
проведали, что делается в городе. И пришли
они в город, и сказали им люди: "Зачем
губите себя? Разве можете перестоять нас?
Если будете стоять и десять лет, то что
сделаете нам? Ибо имеем мы пищу от земли.
Если не верите, то посмотрите своими
глазами". И привели их к колодцу, где была
болтушка для киселя, и почерпнули ведром и
вылили в латки. И когда сварили кисель,
взяли его, и пришли с ними к другому колодцу,
и почерпнули сыты из колодца, и стали есть
сперва сами, а потом и печенеги. И удивились
те и сказали: "Не поверят нам князи наши,
если не отведают сами". Люди же налили им
корчагу кисельного раствора и сыты из
колодца и дали печенегам. Они же, вернувшись,
поведали все, что было. И, сварив, ели князья
печенежские и подивились. И взяв своих
заложников, а белгородских пустив,
поднялись и пошли от города восвояси <...>
В год 6605 (1097). Пришли Святополк, и
Владимир, и Давыд Игоревич, и Васильке
Ростиславич, и Давыд Святославич, и брат его
Олег, и собрались на совет в Любече для
установления мира, и говорили друг другу:
"Зачем губим Русскую землю, сами между
собой устраивая распри? А половцы землю
нашу несут розно и рады, что между нами идут
войны. Да отныне объединимся единым сердцем
и будем блюсти Русскую землю, и пусть каждый
владеет отчиной своей: Святополк 1 Киевом,
Изяславовой отчиной, Владимир 1
Всеволодовой, Давыд и Олег и Ярослав 1
Святославовой, и те, кому Всеволод роздал
города: Давыду 1 Владимир, Ростиславичам же:
Володарю 1 Перемышль, Васильку 1 Теребовль".
И на том целовали крест: "Если отныне кто
на кого пойдет, против того будем мы все и
крест честной". Сказали все: "Да будет
против того крест честной и вся земля
Русская". И, попрощавшись, пошли восвояси.
И пришли Святополк с Давыдом в
Киев, и рады были люди все, но только дьявол
огорчен был их любовью. И влез сатана в
сердце некоторым мужам, и стали они
говорить Давыду Игоревичу, что "Владимир
соединился с Васильком на Святополка и на
тебя". Давыд же, поверив лживым словам,
начал наговаривать ему на Василька: "Кто
убил брата твоего Ярополка, а теперь
злоумышляет против меня и тебя и соединился
с Владимиром? Позаботься же о своей голове".
Святополк же сильно смутился и сказал: "Правда
это или ложь, не знаю". И сказал Святополк
Давыду: "Коли правду говоришь, бог тебе
свидетель; если же от зависти говоришь, бог
тебе судья". Святополк же пожалел о брате
своем и про себя стал думать, не правда ли
это? И поверил Давыду, и обманул Давыд
Святополка, и начали они думать о Васильке,
а Василько этого не знал и Владимир тоже. И
стал Давыд говорить: "Если не схватим
Василька, то ни тебе не княжить в Киеве, ни
мне во Владимире". И послушался его
Святополк. И пришел Василько 4 ноября, п
перевезся на Выдобечь, и пошел поклониться
к святому Михаилу в монастырь, и ужинали тут,
а обоз свой поставил на Рудице; когда же
наступил вечер, вернулся в обоз свой. И на
другое же утро прислал к нему Святополк,
говоря: "Не ходи от именин моих".
Василько же отказался, сказав: "Не могу
медлить, как бы не случилось дома войны".
И прислал к нему Давыд: "Не уходи, брат, не
ослушайся брата старшего". И не захотел
Василько послушаться. И сказал Давыд
Святополку: "Видишь ли 1 не помнит о тебе,
ходя под твоей рукой. Когда же уйдет в свою
волость, сам увидишь, что займет все твои
города 1 Туров, Пинск и другпе города твои.
Тогда помянешь меня. Но призови его теперь,
схвати и отдай мне". И послушался его
Святополк, и послал за Васильком, говоря:
"Если не хочешь остаться до именин моих,
то приди сейчас, поприветствуешь меня и
посидим все с Давыдом". Василько же
обещал прийти, не зная об обмане, который
замыслил на него Давыд. Василько же, сев на
коня, поехал, и встретил его отрок его и
сказал ему: "Не езди, княже, хотят тебя
схватить". И не послушал его, помышляя:
"Как им меня схватить? Только что
целовали крест, говоря: если кто на кого
пойдет, то на того будет крест и все мы". И,
подумав так, перекрестился и сказал: "Воля
господня да будет". И приехал с малою
дружиной на княжеский двор, и вышел к нему
Святополк, и пошли в избу, и пришел Давыд, и
сели. И стал говорить Святополк: "Останься
на праздник". И сказал Василько: "Не
могу остаться, брат: я уже и обозу велел идти
вперед". Давыд же сидел как немой. И
сказал Святополк: "Позавтракай хоть, брат".
И обещал Василько позавтракать. И сказал
Святополк: "Посидите вы здесь, а я пойду
распоряжусь". И вышел вон, а Давыд с
Васильком сидели. И стал Василькo говорить с
Давыдом, и не было у Давыда ни голоса, ни
слуха, ибо был объят ужасом и обман имел в
сердце. И, посидевши немного, спросил Давыд:
"Где брат?" Они же сказали ему: "Стоит
на сенях". И, встав, сказал Давыд: "Я
пойду за ним, а ты, брат, посиди". И, встав,
вышел вон. И как скоро вышел Давыд, заперли
Василька,1 5 ноября,1 и оковали его двойными
оковами, и приставили к нему стражу на ночь.
На другое же утро Святополк созвал бояр и
киевлян и поведал им, что сказал ему Давыд,
что "брата твоего убил, а против тебя
соединился с Владимиром и хочет тебя убить
и города твои захватить". И сказали бояре
и люди: "Тебе, князь, следует беречь
голову свою; если правду сказал Давыд, пусть
понесет Василько наказание; если же
неправду сказал Давыд, то пусть сам примет
месть от бога и отвечает перед богом". И
узнали игумены и стали просить за Василька
Святополка; и отвечал им Святополк: "Это
все Давыд". Узнав же об этом, Давыд начал
подущать на ослепление: "Если не сделаешь
этого, а отпустишь его, то ни тебе не княжить,
ни мне". Святополк хотел отпустить его, но
Давыд не хотел, остерегаясь его. И в ту же
ночь повезли Василька в Белгород 1
небольшой город около Киева, верстах в
десяти; и привезли его в телеге закованным,
высадили из телеги и повели в избу малую. И,
сидя там, увидел Василько торчина,
точившего нож, и понял, что хотят его
ослепить, и возопил к богу с плачем великим
и со стенаньями. И вот влезли посланные
Святополком и Давыдом Сновид Изечевич,
конюх Святополков, и Дмитр, конюх Давыдов, и
начали расстилать ковер, и, разостлав,
схватили Василька, и хотели его повалить; и
боролись с ним крепко, и не смогли его
повалить. И вот влезли другие, и повалили
его, и связали его, и, сняв доску с печи,
положили на грудь ему. И сели по сторонам
доски Сновид Изечевич и Дмитр и не могли
удержать его. И подошли двое других, и сняли
другую доску с печи, и сели, и придавили так
сильно, что грудь затрещала. И приступил
торчин, по имени Берендий, овчарь
Святополков, держа нож, и хотел ударить ему
в глаз, и, промахнувшись глаза, перерезал
его лицо, и видна рана та у Василька поныне.
И затем ударил его в глаз и исторг глаз. и
потом 1 в другой глаз и вынул другой глаз. И
был он в то время как мертвый. И, взяв его на
ковре, взвалили его на телегу как мертвого,
повезли во Владимир. И когда везли его,
остановились с ним, перейдя Воздвиженский
мост, на торговище и стащили с него сорочку,
всю окровавленную, и дали попадье постирать.
Попадья же, постирав, надела на него, когда
те обедали; и стала оплакивать его попадья
как мертвого. И услышал плач, и сказал: "Где
я?" И ответили ему: "В Воздвиженске
городе". И попросил воды, они же дали ему,
и испил воды, и вернулась к нему душа его, и
опомнился, и пощупал сорочку, и сказал: "Зачем
сняли ее с меня? Лучше бы в той сорочке
кровавой смерть принял и предстал бы в ней
перед богом". Те же, пообедав, поехали с
ним быстро на телеге по неровному пути, ибо
был тогда месяц "неровный" 1 грудень, то
есть ноябрь. И прибыли с ним во Владимир на
шестой день. Прибыл же и Давыд с ним, точно
некий улов уловив. И посадили его во дворе
Вакееве, и приставили стеречь его тридцать
человек и двух отроков княжих, Улана и
Колчка.
Владимир же, услышав, что схвачен
был Василько и ослеплен, ужаснулся,
заплакал и сказал: "Не бывало еще в
Русской земле ни при дедах наших, ни при
отцах наших такого зла". И тут тотчас
послал к Давыду и Олегу Святославичам,
говоря: "Идите в Городец, да поправим зло,
случившееся в Русской земле и среди нас,
братьев, ибо нож в нас брошен. И если этого
не поправим, то еще большее зло встанет
среди нас, и начнет брат брата закалывать и
погибнет земля Русская, и враги наши
половцы, придя, возьмут землю Русскую".
Услышав это, Давыд и Олег сильно
опечалились и плакали, говоря, что "этого
не бывалo еще в роде нашем". И тотчас,
собрав воинов, пришли к Владимиру. Владимир
же с воинами стоял тогда в бору; Владимир же
и Давыд и Олег послали мужей своих к
Святополку, говоря: "Зачем ты зло это
учинил в Русской земле и бросил в нас нож?
Зачем ослепил брата своего? Если бы было у
тебя какое обвинение против него, то
обличил бы его перед нами. А, доказав его
вину, тогда и поступил бы с ним так. А теперь
объяви вину его, за которую ты сотворил с
ним такое". И сказал Святополк: "Поведал
мне Давыд Игоревич: "Василько брата
твоего убил, Ярополка, и тебя хочет убить и
захватить волость твою, Туров, и Пинск, и
Берестье, и Погорину, а целовал крест с
Владимиром, что сесть Владимиру в Киеве, а
Васильку во Владимире". А мне поневоле
свою голову беречь. И не я его ослепил, но
Давыд; он и привез его к себе". И сказали
мужи Владимировы, и Давыдовы, и Олеговы: "Не
отговаривайся, будто Давыд ослепил его. Не в
Давыдовом городе схвачен и ослеплен, но в
твоем городе взят и ослеплен". И, сказав
это, разошлись. На следующее утро собрались
они перейти через Днепр на Святополка,
Святополк же хотел бежать из Киева, и не
дали ему киевляне бежать, но послали вдову
Всеволодову и митрополита Николу к
Владимиру, говоря: "Молим, княже, тебя и
братьев твоих, не погубите Русской земли.
Ибо если начнете войну между собою, поганые
станут радоваться и возьмут землю нашу,
которую оборонили отцы ваши и деды ваши
трудом великим и храбростью, борясь за
Русскую землю и другие земли приискивая, а
вы хотите погубить землю Русскую".
Всеволодова же вдова и митрополит пришли к
Владимиру, и молили его, и поведали мольбу
киевлян 1 заключить мир и блюсти землю
Русскую и биться с погаными. <...>
|
