ПЯТЬ СТУПЕНЕЙ КОСМИЧЕСКОГО ВОСХОЖДЕНИЯ
Первой ступенью космистского видения и
постижения мира стал народный космизм. В
далеком прошлом Вселенная представлялась
нашим предкам большим небесным домом,
ассоциируясь со словом "вселение". Так
полагали, к примеру, выдающийся русский
мифолог, собиратель и исследователь
фольклора А.Н. Афанасьев (1826--1871), а также
историк и публицист А.П. Щапов (1831--1876), имея в
виду обживание жилища и вселение под родной
кров. Этнографы и фольклористы подтвердили
это мнение. В одной из записей знаменитого
русского мифологического компендиума под
названием "Голубиная книга", сделанной
Н.Е. Ончуковым, слово Вселенная звучит как
"поселенная". В величальных песнях-колядках
(осколках древних празднеств в честь
языческого Солнцебога Колы-Коляды) хозяин
дома именуется Красным Солнышком, хозяйка --
Светлой Луной (Месяцем), а их дети -- частыми
звездочками. Тем самым вся семья и дом, где
она живет, как бы уподобляются части
Вселенной. Вселенское мироощущение
впитывается русскими чуть ли не с молоком
матери. Каждый хотел бы родиться под
счастливой звездой. Всю жизнь в нашей душе
звучит древний оберег-заклинание, ставший
впоследствии словами известного романса:
"Гори, гори, моя звезда..." Гаснет она --
обрывается нить жизни, и человек умирает. А.Н.
Афанасьев отмечал: "Каждый человек
получил на небе свою звезду, с падением
которой прекращается его существование;
если же, с одной стороны, смерть означалась
падением звезды, то, с другой, -- рождение
младенца должно было означаться появлением
или возжением новой звезды, как это
засвидетельствовано преданиями
индоевропейских народов. В Пермской
губернии поселяне убеждены, что на небе
столько же звезд, сколько на земле людей..."*
Фольклор как закодированная в устойчивых
образах и сюжетах родовая коллективная
память народа дает сотни и тысячи образцов
космичного отношения к Миру. В народе
полагали, что судьба каждого человека
записана в "звездную книгу", имеет
неотвратимую небесно-космическую
предопределенность, что распространялось
также и на семейно-брачные отношения. "Звезды
ясные, сойдите в чашу брачную", -- пелось в
архаичной русской свадебной песне.
Считалось, что жених и невеста
предназначаются друг другу в супруги
небесно-космической судьбой: именно от ее
имени образованы слова "суженый", "суженая",
имевшие магическое значение. В народных
заговорах и заклинаниях, многие из которых
восходят к общеиндоевропейским и
доиндоевропеским мифологическим
представлениям, содержатся обращения к
высшим космическим силам, дневному и ночным
светилам, утренним и вечерним зорям, а
произносивший магическое заклинание
объявлял себя облаченным в небесный свет и
"обтыченным" частыми звездами.
Космическое мироощущение не могло не
сказаться и на неповторимых чертах
народного характера. Необъятные просторы
русской земли, распахнутость звездного
неба, постоянная устремленность к открытию
новых земель и вообще всего нового сделали
русского человека особенно восприимчивым и
предрасположенным к миру космических
явлений. Именно данные обстоятельства
позволили одному из главных русских
космистов Н.Ф. Федорову (1829--1903) говорить о
том, что ширь русской земли порождает ширь
русской души, а российский простор служит
естественным переходом к простору
космического пространства, этого нового
поприща для великого подвига русского
народа*. Следующей, второй ступенью
космического видения мира явился
литературно-художественный космизм. Многие
величайшие художники слова всех времен и
народов внесли свой вклад в общую копилку
знания и понимания Вселенной. Наиболее
показательны грандиозные поэтические
полотна, созданные гением Данте ("Божественная
комедия") и Байрона (мистерия "Каин").
Замечательная плеяда космистов-литераторов
сформировалась на почве русской культуры.
Величественный образ Вселенной в ее
неразрывной связи с судьбами людей
пронизывает творчество корифеев
отечественной поэзии и прозы от Михаила
Ломоносова до Леонида Леонова. В русской
поэзии космизм нередко порождал
неповторимые образцы: от пантеистической
державинской оды "Бог", которую один
зарубежный литературовед назвал
величайшим творением всех времен и народов,
до Поэтической Вселенной Федора Тютчева и
Избяного Космоса Николая Клюева и Сергея
Есенина. Третья ступень на пути
углубленного осмысления Вселенной --
философский космизм. Он вырос из древнего
народного миропредставления и имеет
тысячелетние традиции на Востоке и на
Западе. Ригведа и Упанишады в Индии, "И
цзин" и "Дао дэ цзин" в Китае,
философские системы великих мыслителей
всех времен и народов -- Анаксимандра,
Эмпедокла, Анаксагора, Платона, Демокрита,
Аристотеля, Эпикура, Плотина, Августина, Ибн
Сины, Декарта, Спинозы, Лейбница, Канта,
Гегеля, Шеллинга и других были космичными
по своей сути. Точно так же и первые из
сохранившихся русских летописей по своему
замыслу и структуре были изначально
космичными: история Руси представлялась в
них как закономерное звено общей цепи
мирового процесса, а сама Россия виделась
неотъемлемой частью мирового целого,
включенной в единый временной поток, где
Время-Хронос выступает важнейшим атрибутом
Космоса и выражает его текучее Начало.
Утверждению космистского мировоззрения на
Руси во многом способствовали и научные
идеи о цикличности времени,
сформулированные на основе
астрономических знаний о движении Луны и
Солнца в первом древнерусском календарном
своде, принадлежащем Кирику Новгородцу, а
также космистская направленность
созданного в ХII веке и приписываемого
Кириллу Туровскому трактата "О небесных
силах" -- по существу первого из дошедших
на русском языке сочинений по космологии,
где Вселенная рассматривается как
неразрывное единство Макро- и Микрокосма в
их становлении "от небытия к бытию".
Через европейскую и византийскую традицию
философские идеи проникли в Россию,
получили здесь прочную прописку и
дальнейшее развитие в виде оригинальных
учений русских мыслителей-космистов А.С.
Хомякова, В.С. Соловьева, С.Н. Булгакова, Н.А.
Бердяева, П.А. Флоренского, Л.П. Карсавина и
многих других. Четвертая ступень
космического восхождения человеческой
мысли в познании тайн Вселенной -- научный
космизм. Это -- совокупный результат
тысячелетней кропотливой работы многих
ученых: от безвестных астрономов древних
Шумера, Китая, Индии, Египта, Вавилона, арабо-мусульманского
мира, Центральной и Южной Америки до
гигантских фигур Архимеда, Коперника,
Галилея, Кеплера, Ньютона, Ломоносова,
Менделеева и подвижников современной науки.
Значительный вклад в ее развитие внесли
русские ученые-космисты, доведя до
логического конца и архитектурной
завершенности многие из начинаний своих
предшественников во всем мире. К славной
когорте русских космистов принадлежат и
натуралисты (А.Н. Бекетов, Н.А. Морозов, Н.А.
Козырев), и гуманитарии (М.М. Бахтин, Л.Н.
Гумилев, А.Ф. Лосев), и теоретики (В.И.
Вернадский, Н.А. Умов, А.Л. Чижевский), и
практики по основному роду деятельности (великий
хирург Н.И. Пирогов). Разработка естественно-научных
аспектов теории Космоса, вылившаяся в
крупнейшие достижения астрономии,
космологии, астрофизики, астрохимии,
астробиологии, была подготовлена всем
предшествующим развитием мирового
космизма и в конечном счете привела к
возникновению и торжеству практической
космонавтики. При этом вклад русских ученых
оказался решающим. Он имеет непреходящее
всемирно-историческое значение. ХХ век --
век космонавтики, и ее отцом по праву
считается К.Э. Циолковский (1857--1935),
наметивший основные направления в изучении
проблемы Живого Космоса. Всюду, где только
можно, великий мыслитель проводил идею
жизнесущности Мироздания: "...Вселенная в
математическом смысле вся целиком живая, а
в обычном смысле ничем не отличается от
животного"*. Считая, что первичные
элементы материи (не обязательно атомы) не
исчезают бесследно, а переходят из одной
формы в другую, Циолковский предполагал:
став строительным материалом живой ткани
или нервных клеток, атомы (элементоны) сами
становятся живыми и мыслящими. Всякий атом
чувствует себя сообразно окружающей
обстановке. Попадая в высокоорганизованные
существа, он живет их жизнью; попадая в мир
неорганический, он как бы спит. Даже в одном
животном -- он, блуждая по телу, живет то
жизнью мозга, то жизнью кости, волоса, ногтя,
эпителия и т.п. Циолковский называл атом "гражданином
Вселенной" или "бессмертным
гражданином Космоса". Идеи Циолковского,
включенные им во многие теоретические
работы, до сих пор не потеряли своей
актуальности, хотя по сей день во многом
остаются невостребованными. Наконец пятая
ступень в познании тайн Вселенной напрямую
связана с ее практическим освоением. Это --
научно-технический космизм. Начало
космической эры осуществилось на глазах
ныне здравствующих поколений. Русский
народ -- первопроходец Космоса. В свое время
Н.Ф. Федоров (сам от рода князей Гагариных)
вдохновил пылкого юношу Циолковского на
космический подвиг, тот передал эстафету
космического дерзания С.П. Королеву,
открывшему окно во Вселенную. 4 октября 1957
года был запущен первый искусственный
спутник Земли, а 12 апреля 1961 года стало
одной из славнейших дат русской и мировой
истории: Сергей Королев отправил в
космический прорыв простого русского парня
Юрия Гагарина. Отныне дорога в бескрайние
дали Вселенной стала доступной для всех и
навсегда! Человек сначала видит звездное
небо и лишь затем задумывается над его
происхождением. В разные эпохи разные
народы обращали свой взор к просторам
Вселенной, наблюдая в небесах примерно одно
и то же: рассыпной бисер звезд, "ходячие"
светила, фазы Луны, восход и заход Солнца.
Естественно, в Северном полушарии
созвездия иные, нежели в Южном. Дневная и
ночная картина на полюсах разительно
отлична от экваториальной: полярные день и
ночь могут длиться месяцами. На протяжении
веков и тысячелетий великие культуры и
цивилизации выработали своеобразные
представления о Мироздании, связав в тугой
узел народные, религиозные и научные идеи.
Последние подключались, как правило, на
заключительном этапе и далеко не всегда
играли исключительно позитивную роль.
Более тысячи лет на Западе и в
мусульманском мире на Востоке безраздельно
господствовало геоцентрическое
мировоззрение и непререкаемым авторитетом
был позднеантичный ученый Клавдий Птолемей
(II в. н.э.). По его утверждениям, в центре
Вселенной покоится Земля, а вокруг нее
вращаются Солнце, Луна, планеты, звезды (рис.
2). Подобное представление опиралось на
скрупулезные наблюдения и точнейшие
математические вычисления. Все выглядело
убедительно и казалось неуязвимым. А на
деле оказалось сплошной иллюзией и обманом
зрения. Пришло время Коперника (рис. 3). В
результате титанических усилий лучших умов
Европы было сломлено бешеное сопротивление
легионов противников -- мракобесов и
ретроградов. Утвердилась
гелиоцентрическая система мира. Все стало
простым и понятным: Земля -- шар и вместе с
другими планетами вращается вокруг Солнца
-- одного из бесчисленного множества светил
во Вселенной. Казалось бы, все -- наука
сказала свое решающее слово, последняя
точка поставлена окончательно и
бесповоротно. Но нет! ХХ век в лице
Эйнштейна провозгласил новую абсолютную
истину: все относительно! В том числе и
различие между геоцентрической и
гелиоцентрической системами. В "Эволюции
физики" черным по белому написано, что
при условии применения законов природы в
любой системе координат "борьба между
воззрениями Птолемея и Коперника, столь
жестокая в ранние дни науки, стала бы
совершенно бессмысленной. Любая система
координат могла бы применяться с
одинаковым основанием. Два предложения --
"Солнце покоится, а Земля движется" и
"Солнце движется, а Земля покоится" --
означали бы просто два различных
соглашения о двух различных системах
координат"*. И сказанное никакая не
натяжка, не мистификация. В современной
навигации (морской, авиационной,
космической) с одинаковым основанием
применяется и гелиоцентрическая, и
геоцентрическая системы координат, причем
последняя считается более простой и
удобной. * Эйнштейн А. Собрание научных
трудов в четырех томах. М., Т.4. 1967. С. 492. Один
из выдающихся астрономов ХХ века, задавший
ориентиры развития космологии будущего, --
Эдвин Хаббл (1889--1953) -- незадолго до своей
смерти так напутствовал современников и
потомков: "Из своего земного дома мы
вглядывались вдаль, стремясь представить
себе устройство мира, в котором мы родились.
Ныне мы глубоко проникли в пространство.
Близкие окрестности мы знаем уже довольно
хорошо. По мере продвижения вперед наши
познания становятся все менее полными, пока
мы не подходим к неясному горизонту, где в
тумане ошибок ищем едва ли более реальные
ориентиры. Поиски будут продолжаться.
Стремление к знаниям древнее истории. Оно
не удовлетворено, его нельзя остановить"*.
Каждое новое поколение людей самонадеянно
полагает, что в познании окружающего мира
оно достигло максимальных высот и впредь
остается уточнить лишь кое-какие детали. В
особенности этим неизлечимым недугом
самомнения поражены ученые. Причем
замечено: чем мельче и консервативнее
ученый муж, тем выше его напыщенность,
завистливость, высокомерие,
безапелляционность суждений и
нетерпимость к инакомыслящим. Великий сын
человечества Сократ на склоне лет и
незадолго до своей мученической смерти
произнес бессмертную фразу: "Я знаю, что
ничего не знаю!" Это -- девиз, достойный
настоящего искателя истины и пытливого ума.
Кто утверждает обратное -- не имеет никакого
отношения ни к науке, ни к познанию.
Подлинная наука не страшится незнания. Она
смело преодолевает любые трудности и
тупики. Воспаряя все выше и выше! * Цит. по:
Шаров А.С., Новиков И.Д. Человек, открывший
взрыв Вселенной: Жизнь и труд Эдвина Хаббла.
М., С. 142. (Выделено мной. -- В.Д.)
|
