Успехи собирательной деятельности существенно видоизменили политическую роль московских князей, превратив их из удельных вотчинников в представителей национальных интересов великорусской народности. Объединение России поставило московского князя лицом к лицу с враждебными соседями России - татарами и Литвой, и сделало из него вождя национальной самообороны. Эта новая роль московского князя особенно ярко обозначилась в княжение Димитрия Донского, когда начались литовские походы под стены московского Кремля и когда на Куликовом поле московский князь стал во главе общерусского ополчения против татарской орды. С окончательным утверждением единодержавия национальный характер власти московского князя принимает новый оттенок и получает религиозную санкцию. В своих отношениях к подданным московские князья, начиная с Ивана III, порывают с удельным преданием. Получает официальное признание публицистическая теория о Москве - третьем Риме, о наследовании Москвой от порабощенной турками Византии религиозно-политической гегемонии на всем православном востоке, о наследовании московским князем власти византийского царя. Брак Ивана III с Зоей (Софьей) Палеолог является как бы символическим выражением и подтверждением этого учения. В связи с ним формулируется идея богоустановленности и неограниченности княжеской власти. В 1492 г. митрополит Зосима в составленной им пасхалии называет Ивана III "государем и самодержцем всея Руси, новым царем Константином в новом граде Константина Москве, всей Русской земли и иных многих земель государем". Преемники Ивана III крепко держатся новой теории; Иван IV становится страстным пропагандистом в своих посланиях и окончательно закрепляет ее, как официальную традицию, принятием царского титула. Новые политические идеи находят себе отражение как в измененном дворцовом церемониале, во внешних инсигниях власти - царском одеянии, государственном гербе и т. п., - так и в переработке государственных порядков. В княжение Ивана III и Василия III государственные преобразования еще ограничиваются частными опытами; в царствование Ивана IV осуществляется широкая систематическая государственная реформа. Эти преобразования стоят в тесной связи с внешними отношениями московской России. Объединенная Россия попадает в положение военного лагеря, в течение веков хронически осаждаемого окрестными врагами. Задача национальной самообороны надолго становится основной потребностью государства, односторонне напрягающею все национальные ресурсы в одном направлении. Со времени Дмитрия Донского до Ивана III московским князьям пришлось выдержать не менее семи крупных татарских нашествий - при Дмитрии нашествие Арапши на Рязань и Нижний, мурзы Бегича, разбитого Дмитрием при Воже, Мамая, разбитого на Куликовом поле, и Тохтамыша, разорившего самый московский Кремль; при Василии I нашествие Тамерлана, затем Едигея, внезапно напавшего на Москву, и наконец при Василии II вторжение Улу-Махмета, разорившего Белев, Нижний и снова продержавшего в осаде и Москву. К тому же времени относятся шесть столкновений с Литвой: три похода Ольгерда при Дмитрии Донском и три года подряд повторявшиеся походы Василия I на Витовта, в ответ на обнаруженные последним притязания на Новгород и Псков. С вокняжения Ивана III задачи внешней борьбы еще более осложняются. Татарское иго было свергнуто (1480), но опасность со стороны татар не потеряла своей остроты. Золотая орда разошлась на несколько самостоятельных орд, одинаково тревоживших русскую землю и в то же время враждовавших друг с другом. Это втянуло московского князя в сложную политическую игру. Иван III стремится поддерживать взаимную вражду татарских царств в целях их взаимного ослабления. В Казанском царстве он устанавливает свое влияние на замещение ханского трона и держит сажаемых им ханов в покорности своей воле. Для поддержания этого влияния на должной высоте потребовалось не менее пяти больших походов русской рати под Казань. Крымское ханство при Иване III не приходило во враждебные столкновения с Москвой. Вначале Крым был обессилен борьбой с Турцией и вторжением золотоордынцев; впоследствии утвердившийся в Крыму Менгли-Гирей сделался союзником Ивана III ввиду общего врага - Золотой орды. При Василии III, после падения Золотой орды, крымский хан начинает соперничать с Москвой из-за влияния на Казань: московским ставленникам на казанский престол противопоставляются ставленники крымские. Отсюда ряд новых походов под Казань, для поддержки московских ставленников на казанский трон, и ряд вторжений крымских Гиреев в пределы России. Вторжение Менгли-Гирея охватило громадную территорию; до самой Москвы растянулись грабительские шайки и более 800 тысяч пленных было уведено крымцами. С такой же последовательностью разрастается борьба с Литвой. Неиссякаемым поводом к столкновениям Москвы с Литвой служат переходы на московскую службу пограничных служилых князей - Воротынских, Бельских, Мезецких, Вяземских и т. д. В 1492 г. сделана была попытка сближения: литовский князь Александр женится на Елене, дочери Ивана III, и подписывает трактат с признанием перехода служилых людей к Москве и титула "государя всея Руси" за Иваном III. В 1500 г. снова открылась война, начавшаяся поражением литовцев при Ведроше. Москва поднимает на Литву крымцев, Литва выдвигает против Москвы ливонский орден, магистр которого Платтенберг причиняет Москве немалый урон осадой Пскова. Война закончилась новым договором (1503), подтверждавшим постановления прежнего. Война разгорелась вновь при Василии III, вследствие перехода к Москве литовского вельможи князя Михаила Глинского. Последовали три кампании (1513 - 14), увенчавшиеся взятием Смоленска. Измена Глинского возобновила борьбу. В 1514 г. русские потерпели сильное поражение при Орше. Начались переговоры, при посредстве цезарского посла Герберштейна (по совету Глинского Василий III еще в начале своего княжения вступил в сношения с императором Максимилианом). Переговоры не привели ни к чему: обе стороны не хотели уступить Смоленска. Только в 1522 г. было заключено перемирие, по которому Смоленск остался за Москвой. В царствование Ивана IV внешняя борьба сохраняет прежнюю напряженность. В первую половину царствования она сосредоточивается на восточной окраине. Построение Свияжской крепости (1550), подчинение Москве приволжской горной черемисы резко усилило московское влияние на казанское царство. Сажая на казанский трон своего ставленника Шиг-Али, Иван IV "отписал" всю горную сторону Казани к городу Свияжску. Это был подготовительный шаг к уничтожению самостоятельности Казанского царства. Обычное обращение противомосковской партии к ногаям и крымцам вызвало царский поход под Казань, кончившийся покорением царства (1551); вслед за тем была покорена и обложена ясаком Башкирия. Взаимные ссоры между ногайскими князьками облегчили покорение Астрахани (1556). На агрессивную политику Москвы по отношению к татарским ханствам Крым ответил рядом новых побегов на южную Россию. При московском дворе образовалась партия, с Сильвестром и Адашевым во главе, выдвигавшая план покорения Крыма. План этот рушился с падением Сильвестра и Адашева, но южная окраине не переставала привлекать внимание Москвы. За Крымом стояла Турция. Султан Солиман требовал от России Казани, Астрахани и даже подчинения царя. По приказу из Константинополя крымский хан в 1570 - 71 г. вторгся в Россию и, отразив русское войско у Серпухова, явился под стенами Москвы. Была минута, когда Иван IV готов был согласиться на уступку Астрахани. Все это требовало усиленных мер по укреплению границ со стороны южной степи. При Иване IV на степной Украине организовывается систематическая оборонительная служба, правильно распределенная система разъездов "станичников", т. е. сторожевых отрядов, которые должны были наблюдать за состоянием степи в военном отношении. Несмотря на страх татарского нашествия, Россия втянулась еще в борьбу за Ливонию, наполнившую всю вторую половину царствования Ивана IV. Война началась опустошительными русскими вторжениями в Ливонию. Слабый ливонский орден не выдержал этого натиска и распался на части, поделенные между Швецией, Данией, Польшей и польским вассалом, герцогом курляндским. Борьба с орденом превратилась для России в борьбу с целой группой европейских держав. Пока Швеция столкнулась с Данией, Иван IV вступил в борьбу с Польшей и Литвой за обладание Ливонией. Неудачи заставили Ивана IV согласиться на трехлетнее перемирие. Мысль о завоевании Ливонии сменяется планом создания там зависимого от России вассального государства. Датский принц Магнус получает от Ивана IV титул короля Ливонии и предпринимает осаду Ревеля. Это сплотило против России Швецию и Польшу. Польский король Стефан Баторий быстро завоевал всю Ливонию до самого Пскова. Неуспешная осада Пскова задержала действия Батория, зато в это время шведы заняли Эстляндию. И Швеция, и Польша усердно подстрекали на Москву крымцев. В этот критический момент Иван IV воспользовался посредничеством Рима (в лице Поссевина), где питали виды на Москву по части католической пропаганды и союза против Турции. В 1582 г. Иван IV добился перемирия на десять лет, ценой отказа от притязаний на Ливонию. В 1583 г. заключено было перемирие и с Швецией, с оставлением за нею всех завоеваний в Эстляндии. Описанная непрерывная воинская борьба наложила резкую печать на весь строй слагавшегося Московского государства. Она задала государственной власти тяжелые и неотложные задачи гораздо раньше, чем естественная эволюция экономических и социальных отношений успела выработать надежные средства к их успешному разрешению. В экономическом отношении объединенная Москвою северо-восточная Россия едва начинала сходить со ступени первобытной эксплуатации природных, преимущественно зоологических богатств. Общественная группировка носила самый элементарный характер. Между тем, очередная задача национальной самообороны заставляла правительственную власть обращать внимание не столько на дальнейшее развитие народного благосостояния, сколько на мобилизацию всех наличных ресурсов государства. Этим основным стремлением проникнуты все преобразования, предпринятые московским правительством в XV - XVI веках. В это время совершается постепенное прикрепление всех общественных классов к различным видам государственной службы и тягла. Взамен "вольных княжеских слуг" удельной эпохи формируется класс "служилых людей", обязанных государству ратной службой; остальное население составляет класс "людей тяглых", разделяющихся на людей "посадских" - торгово-промышленных тяглецов - и людей уездных, крестьян разных наименований - тяглецов земледельческих. Организация всех этих классов была рассчитана на одну цель: возможно большее напряжение боевых и платежных сил населения. В основу как распределения населения по "чинам", т. е. различным общественным состояниям, так и внутреннего устройства каждого "чина" легло начало принудительной правительственной регламентации. Служилые люди разбивались на столичных или "московских" и провинциальных или "городовых". В московских чинах служили потомки бывших удельных князей, старой дружины Московского княжества и верхних слоев бывших дружин низовых уделов. Ими замещались три чина боярской думы этой эпохи: бояре, окольничьи и думные дворяне. Московские чины недумные представляли собой соединительное звено между столичными и провинциальными элементами служилого класса: с них начинали карьеру члены высших слоев служилых людей, чтобы потом продвинуться за порог боярской думы - и в них кончали карьеру отборные провинциальные дворяне, за особое отличие переводимые на столичную службу. Таким образом служба московских чинов строилась на двух основаниях: "отечества" или породы и выслуги. Породой обуславливались крайние возможные пределы служилой карьеры; выслуга определяла степень успехов внутри этих пределов. Сплетение обоих принципов породило своеобразный институт местничества, которым регулировались взаимные отношения служилых фамилий. Организация провинциального служилого класса опиралась уже исключительно на принцип выслуги. В состав его входили: 1) потомки низших слоев бывших удельных дружин и 2) новоприборные люди, поверстанные в дворяне и дети боярские из простых людей, вольноотпущенных холопов, гулящих людей и т. п. Провинциальные служилые люди были сформированы в ряд уездных служило-землевладельческих корпораций, членами которых являлись все служилые землевладельцы уезда. В 1550 г. был осуществлен первый опыт устройства такой корпорации в пределах Московского уезда. Через 6 лет этот порядок был распространен на всю территорию Московского государства. Присылаемые из столицы "разборщики" распределяли членов каждой такой корпорации, сообразно со степенью их служебной годности, по трем "статьям": детей боярских городовых, несших легкую гарнизонную службу и лишь изредка выступавших в более близкие походы, детей боярских дворовых, ходивших в более отдаленные походы, и детей боярских выборных, которые, помимо участия в отдельных походах, отправляли еще временные очередные службы в столице, а иногда и окончательно переходили в ряды столичной служилой массы. Материальным обеспечением службы являлись земельные наделы, которые жаловались служилым людям из государственных земель по установленным окладам, пропорционально служебных тяготам, и назывались поместьями (см.). Отдельные случаи поместных раздач княжеским слугам встречаются в Московском княжестве уже довольно рано. К половине XVI столетия, одновременно с окончательной организацией служилого класса, устанавливается и правильная поместная система; размеры поместных окладов приводятся в строгое соответствие с размерами службы, точно определяется порядок получения поместной дачи. Хотя специфические признаки поместного владения - неотчуждаемость и пожизненность - и не распространялись на вотчины (см.), т. е. на земли, унаследованные или благоприобретенные путем гражданских сделок или пожалованные государем в полную наследственную собственность, тем не менее и вотчинное землевладение получило служилый характер: размеры вотчин принимались во внимание при определении величины поместной дачи; закон начал стеснять свободу отчуждения вотчин за пределы служилого класса, чтобы "земля из службы не выходила". Прикрепление вольных слуг к государевой службе, обеспечиваемой земельным наделом, опиралось на другой социальный процесс - закрепощение некогда свободного земледельческого крестьянства. Затяжная задолженность крестьянской массы у кредиторов-землевладельцев, соединения с обязательством погашать долг работой, превратила в фикцию право свободного крестьянского перехода и привела к вырождению крестьянского передвижения в незаконный побег и в крестьянский вывоз, т. е. выкуп крестьянина у его кредитора другим помещиком, с переводом крестьянского долга на его нового владельца. Быстрое развитие этих явлений привлекло к ним внимание правительственной власти. Судебники Ивана III и Ивана IV не пошли далее таких ограничений крестьянского перехода, которые вытекали из чисто хозяйственных мотивов (установление сроков для переходов применительно к началу и концу полевых работ и т. п.). Но с конца XVI века правительство, побуждаемое челобитьями заинтересованных землевладельцев, приступает к подробной законодательной разработке вопроса о крестьянских побегах и крестьянском вывозе и приходит, в конце концов, к введению назревшего факта крестьянского прикрепления в общую систему государственных учреждений. Указ 1597 г. установил пятилетнюю давность для отыскания беглых крестьян, указ 1607 г. превратил крестьянские побеги из частногражданских правонарушений, преследуемых частным иском потерпевшего, в государственное преступление, пресекаемое административно-полицейскими органами и караемое государством. Регулирование крестьянского вывоза вызвано было также чисто государственным мотивом поддержки мелкого землевладельца против конкуренции крупного. В отвращение полного отлива крестьянского населения с мелких земельных участков указы 1601 - 2 годов оставляют право вывоза лишь в среде мелких землевладельцев, запрещая пользование им крупным землевладельцем. Ограничивая вывоз и преследуя побег, правительство этим самым молчаливо признавало полное уничтожение крестьянского перехода. Указ 1607 г., признав крестьян закрепленными за теми владельцами, за которыми они были записаны по писцовым книгам 1592 - 93 годов, окончательно возвел факт крестьянского прикрепления в узаконенную норму. Вместе с тем к крестьянству, как и к служилому классу, был применен принцип безвыходности общественных состояний. Зависимость крестьян от владельца превратилась как бы в государственную повинность, состоящую в обязанности обеспечивать своим подневольным трудом служилоспособность землевладельца. В этом политическом своем назначении крепостная зависимость крестьян нашла и свои границы: закон ставил пределы зависимости крестьянина от владельца во всех тех случаях, когда она или не отвечала прямо, или даже противоречила вышеуказанному политическому назначению крестьянской закрепощенности. В отличие от уездного крестьянства, посадское население прикрепляется к торгово-промышленному тяглу, падающему на посадские дворы, лавки и капиталы. Члены посадской общины, подобно членам уездных дворянских корпораций, разбиваются на три статьи: людей лучших, середних и молодших, на основании расценки их "животов и промыслов", т. е. определения их сравнительной тяглоспособности. Более крупные капиталисты из среды посадских людей переводились в столицу, где они составляли класс гостей, гостинной и суконной сотен. Этот высший слой посадского класса нес и наиболее тяжелые и ответственные службы торгово-промышленного характера, должен был вкладывать свои капиталы в финансовые предприятия казны, заведовать эксплуатацией наиболее важных отраслей государственного хозяйства, брать на откуп наиболее крупные статьи казенного дохода. Совокупность постановлений относительно посадского класса превращала торгово-промышленную деятельность посадского населения в такую же обязательную государеву службу, какою являлись ратная повинность служилых людей и подневольный земледельческий труд крепостного крестьянства. Но экономическое развитие русского города далеко отставало от законодательных предначертаний. Фактически экономическая дифференциация города и деревни представлялась еще в зародыше. В городах новгородско-псковского края почти все население сидело на пашне. На южной окраине города являлись по преимуществу стратегическими пунктами и были переполнены ратными людьми. Только в городах центральной России посадское население действительно преобладало; зато именно здесь всего резче сказывались последствия закрепостительной политики по отношению к посадскому классу. Строгое обложение посадским тяглом зарождавшейся лишь городской промышленности тормозило ее развитие и заставляло посадское население "брести разно", оставляя города "в пусте". Параллельно с реорганизацией общественных классов создавался новый порядок управления объединенной Россией. В эпоху собирания России политическое объединение бывших уделов не сопровождалось уничтожением их административной особности. Завершение собирательной деятельности поставило на очередь административную реформу. В основание реформы центральных учреждений легли два начала: 1) разграничение частного государева хозяйства или специально-дворцового ведомства от государственного управления, выразившееся первоначально в разделении государства на опричнину и земщину и 2) замена личных административных поручений системой устойчивых учреждений. Боярская дума получает точно оформленную организацию и в отношении личного состава - думное сидение делается специальной повинностью высших слоев служилого класса, и в отношении порядка делопроизводства. В компетенции думы, которая по-прежнему является участницей всех отправлений правительственной деятельности государя, все резче выступает на первый план ее законодательное значение: постановления думы по отдельным случаям правительственной практики получают силу общего закона. Управление земщиной распределяется между четями - областными приказами, ведомство которых носит территориальный характер, причем территория каждой чети слагается из совокупности отдельных населенных пунктов, разбросанных по разным областям государства в прихотливой чересполосице. Ведомство четей получило по преимуществу финансовый характер. Наряду с этим некоторые наиболее важные отрасли управления выделяются в особые ведомства, различающиеся уже по роду дел и распространяющие свою компетенцию на всю территорию государства. Сюда относятся такие учреждения, как разряд, ведавший службу служилого класса, поместный приказ, ведавший служилое землевладение, посольский приказ, ведавший дипломатические сношения с иностранными государствами и т. п. (см. Приказы). Реорганизация местного управления заключалась в постепенной переработке старинной системы кормлений. Первоначально ставятся лишь известные пределы произволу кормленщиков: "уставные грамоты" нормируют бремя кормленных поборов, упрощается процедура судебного преследования кормленщиков заинтересованными сторонами за противоуставные поборы, суживается компетенция кормленщиков умножением случаев обязательного переноса решенных ими дел в высшую московскую инстанцию. Наконец, кормленная администрация совершенно заменяется новыми органами выборного земского управления. Установленная реформами XVI столетия выборная служба получила характер натуральной государственной повинности, возложенной на население. Выборные, "излюбленные" люди ведали не местные общественные интересы, а отбывали, под личной ответственностью и под ответственностью избирателей, возложенные на них казенные поручения. Таковы были и земские старосты, ведавшие раскладку податей между членами податных союзов, разверстку тяглой земли, сбор и доставку в казну казенных платежей и некоторые обязанности полицейского характера, и губные старосты, ведавшие уголовную полицию, и верные головы, приставленные к эксплуатации косвенных сборов. Установление выборной администрации взамен кормлений косвенно вызывалось реорганизацией служилого класса. Введение поместной системы отняло у кормлений прежнее значение, как средства материального обеспечения служилого класса; в то же время их дальнейшее существование должно было отрывать служилых людей от возложенной на них ратной службы. Организация земского самоуправления и мотивы его введения непосредственно примыкали, таким образом, к общей системе государственных преобразований XV - XVI веков. Завершением этой системы явились возникшие в XVI веке земские соборы. Они представили собой лишь совмещение в одном учреждении тех двух начал, которые действовали раздельно в центральном и областном управлении: начала приказной бюрократической службы, представленного на соборах личным составом центральных государственных учреждений, и начала натуральной общественной повинности, на котором было построено областное управление и которое было положено в основу соборного представительства служилого и торгово-промышленного класса. Круг государственных преобразований замыкался мерами по устройству войска и финансов. Основное ядро войска составляла поместная конница. Конные дворянские полки формировались из уездных служилых отрядов, которые являлись в сборные пункты "конны, людны и оружны". Ежегодно весной и летом выставлялись на опасные границы три сформированные из таких полков армии: одна по Оке близ Коломны, другая по Клязьме близ Владимира, третья по Литовской границе. Осенью служилые люди распускались по усадьбам. Наряду с поместной конницей появляется, затем, стрелецкое войско - постоянная пехота, вооруженная огнестрельным оружием и вознаграждаемая не поместными дачами, а денежным жалованьем. Рост военных потребностей вызвал организацию государственных налогов. В тесной связи с военными расходами в середине XVI веке создается ряд специальных военных податей. С возложением ратной повинности на класс служилых людей, наибольшее количество податного бремени было переведено на прочие слои населения (см.: Финансы). Совокупность перечисленных реформ превращала только что объединенную северо-восточную Россию в военную монархию с сильной развитой государственной властью, с населением, принудительно стянутым в служилые и податные, обязанные круговой ответственностью союзы, с самыми слабыми зачатками общественной инициативы и торгово-промышленного развития. Жизнеспособность этого своеобразного строя основывалась на его соответствии реальным очередным нуждам государства. Опираясь на него, Московское государство XV - XVI веков не только выдержало страшный натиск воинственных соседей, но и успело раздвинуть свои пределы, преимущественно в южном и юго-восточном направлении. К концу XVI века крайними точками оборонительных форпостов на южной Украине являлись Белгород и Воронеж, тогда как в начале века предельной линией южной военной колонизации служило побережье Оки в местностях нынешних Тульской и Рязанской губерний. В то же время на юго-востоке в состав государственной территории постепенно всасывается среднее и южное Поволжье, а на востоке казацкая экспедиция перекидывается за Урал и достигает бассейна Оби. Оказывая такие услуги делу национальной самообороны, политическая система Московского государства все же ложилась тяжелым бременем на население, проводилась на практике путем кровавого террора, соединялась с чрезмерным напряжением народных ресурсов, далеко отставших от роста государственных потребностей. Поэтому она не переставала вызывать разнообразные как пассивные, так и активные протесты. Пассивные протесты выражались в повальном уклонении масс от служб и податей, в бегстве тяглецов в казачество и в несвободные состояния, в росте недоимок. Активный протест принял характер борьбы между московским правительством и боярством. Боярство выставило на своем знамени старые удельные предания, отжившие дружинные права отъезда и ряда. Борясь за исторические анахронизмы, дробясь на взаимно враждующие роды, боярство разменяло политическую борьбу на дворцовые интриги и династические счеты. В ответ на оппозицию боярства монархическое правительство, начиная с Ивана III, вступило на путь террора. Поводом для проявления борьбы при Иване III явился вопрос о престолонаследии. Боярская партия становится на сторону внука Ивана III, Дмитрия, венчанного на великое княжение, но затем развенчанного в пользу Василия, сына Ивана от второго брака с Софией Палеолог. Партия Софии являлась представительницей новых государственных понятий и порядков. Боярство встретило победу этой партии крамольными заговорами, за что важнейшие бояре - Ряполовский, Патрикеевы - поплатились смертью или ссылкой. При Василии III и боярские крамолы, и правительственный террор сохраняют прежний характер. Князь Холмский заточается в тюрьму; Берсеню Беклемишеву, за едкую критику новых порядков, отрезают язык. По смерти Василия III, в малолетство Ивана IV, власть попадает в руки выдающихся боярских фамилий, но при этом всего ярче обнаруживается отсутствие у боярства определенной политической программы и корпоративного единства. Бояре теряют время во взаимной вражде, принимающей не политический, а фамильный характер. Враждебные партии группируются вокруг Шуйских и Бельских. Представители этих фамилий несколько раз меняются ролями, последовательно перебивая друг у друга власть и губя свои соперников. В 1542 г. главой правления окончательно становится Андрей Шуйский, который и сохраняет за собой это положение до того момента, когда подросший среди боярских смут царь вдруг делает порывистый шаг к самостоятельной власти, повелев схватить Шуйского и бросить на смерть псарям. При Иване IV правительственный террор получает характер систематического истребления родовитого боярства. Отписание земель на содержание учрежденной в 1564 г. опричнины сопровождалось разгромом крупного вотчинного землевладения, а последовавшие в эпохи опричнины казни повели к поголовному истреблению наиболее видных боярских родов, потомков удельных княжеских линий. Борьба московских государей с боярством привела, таким образом, к важной социальной метаморфозе, смены родословной знати новым боярством, чисто служилого происхождения. Эта метаморфоза была существенно облегчена кризисом землевладельческого хозяйства центральной России, вызванного усиленным отливом земледельческого населения на южные окраины, ближе к плодородному чернозему и дальше от московских властей. Запустение центрального пространства лишало бояр-вотчинников материальной опоры в страшный для них момент царского террора. Разгром крамольного боярства не обеспечил московского государства от внутренних потрясений. Вслед за смертью Ивана Грозного вспыхивает смута. То была бурная реакция всех слоев населения против предшествовавшего режима, сдавившего народную самодеятельность. Смута явилась одновременно и политической, и социальной революцией. Восстание против государственного порядка приняло форму междоусобицы общественных классов, так как основная черта этого порядка - сословная специализация государственных повинностей - порождала как раз острый антагонизм сословных интересов: антагонизм рядовой служилой массы против московского боярства, закрепощенного крестьянства против землевладельческого дворянства, тяглых посадских людей против разночинцев-беломестцев. Первый акт смуты состоял в стремлении боярства провести политическую реформу, ввести в действующее право новое основание государственного порядка - ограничительную запись, которая обеспечивала бы боярству правомерное воздействие на верховную власть. Это стремление не увенчалось успехом, благодаря продолжавшейся междубоярской розни. Уже царствование Федора явилось прелюдией к этому боярскому периоду смуты. При Федоре развертывается усобица четырех боярских партий: двух групп титулованного боярства - Гедиминовичей (Голицыных, Бельских, Мстиславских) и Рюриковичей (Шуйских) - и двух групп нетитулованного боярства - потомков старых дружинников (Юрьевых-Романовых) и свежих выходцев (Годуновых). Первоначально Годунов разъединяет две ветви титулованного боярства, сближаясь с Бельскими против Шуйских. Затем, с возвышением Годунова, все княжеские фамилии составляют против него коалицию, которая терпит полное фиаско. Сначала следует разгром Гедиминовичей, потом падают и Шуйские, после неудачной попытки расторгнуть брак Федора с сестрой Годунова, Ириной. Тотчас по смерти Федора боярство выдвигает идею ограничительной записи. Наиболее сильный кандидат на царство, Годунов, умышленно затягивает вопрос о замещении трона, выжидая, пока проект ограничительной записи расстроится сам собой под влиянием боярских разногласий. По занятии трона Годунов, угрожаемый титулованным и родовитым боярством, пытается создать нечто вроде демократической монархии, ищет популярности у среднего служилого слоя и пролетариата и возобновляет террор по отношению к боярству. Ответом на этот террор послужило подготовленное не без участия бояр появление первого самозванца. Царствование Лжедмитрия не могло не быть кратким. Случайное орудие чужих притязаний, Лжедмитрий был силен лишь во время борьбы с Годуновым, по устранении которого бояре перестали нуждаться в нем. Искусно сыграв на национально-религиозной струне народной толпы, Шуйские свергли Лжедмитрия и расчистили себе путь к трону. С воцарением Шуйского идея ограничительной записи была осуществлена, но все содержание записи свелось к некоторым гарантиям личной безопасности подданных от произвола сверху, без упоминания о каких-либо политических ограничениях царской власти. Даже и этими гарантиями бояре не сумели воспользоваться во всем их объеме. Не достигнув своей цели, боярские партии всколыхнули своими беспокойными движениями низшие слои населения, которые, выступив на сцену, скоро обратились против самого боярства. Местные восстания низших масс сливаются при Шуйском в крупное движение, надвигающееся с южной Украины под руководительством беглого холопа Болотникова. Начинается социальная революция: казаки, холопы, крестьяне обрушиваются на помещичьи усадьбы и воеводские канцелярии. Одновременно с этим район Тулы, Венева, Каширы, Рязани является очагом брожения провинциальной служилой массы, вождями которой становятся Сумбулов, Пашков, Ляпуновы. Оба ополчения, холопско-казацкое и служило-помещичье, соединилось, но ненадолго, ибо их программы были диаметрально противоположны. Их разъединение спасло Шуйского. Ляпуновы принесли повинную, ополчение Болотникова было разбито под Тулой. Боярство, временно соединившись с дворянством, подавило восстание крестьян и холопов. С этого момента смута принимает новый оттенок. Поочередное выступление на арену борьбы отдельных слоев общества сменяется совместным скопищем представителей всех классов под знаменем "тушинского вора". Движение тушинцев получает беспрограммный, анархический характер, что и подрывает его престиж в глазах более охранительно настроенных элементов населения. В воспоминаниях о смуте деятельность тушинцев обозначалась мрачными, отталкивающими чертами, а личность Михаила Скопина-Шуйского, приведшего Москве шведскую помощь против Тушина, подверглась идеализации. Помимо действий Скопина, сила тушинцев была подорвана вступлением в пределы России польского короля Сигизмунда. Русские тушинцы, с Салтыковым во главе, заключают с Сигизмундом (1610 г.) договор о принятии московской короны королевичем Владиславом. Этот договор заключал в себе подробно развитый план государственной реформы, с ясно просвечивающими сословно-дворянскими тенденциями. Статьи договора разбивались на три группы. Первая касалась национально-религиозного вопроса и имела в виду ограждение неприкосновенности православной веры и церкви и предотвращение господства иноземцев в управлении. Вторая группа была посвящена политическому вопросу; здесь, кроме воспроизведения гарантий личной неприкосновенности, выраженных в записи Шуйского, установлялись и политические гарантии - издание новых законов и введение новых налогов обусловливалось согласием совета бояр и всей земли. Третья группа, трактовавшая социальный вопрос, отличалась, в противоположность второй, резким консерватизмом: в ней выговаривалось запрещение крестьянского перехода и обещание не давать никаких вольностей холопам. Вскоре после заключения этого договора вожди служилого дворянства, составив договор, свергли Василия Шуйского. В этот момент боярство попыталось перетянуть у дворянства на свою сторону кандидатуру Владислава. Запертые в Москве между тушинцами и армией Жолкевского, бояре вступили с последними в переговоры и приняли договор 1610 г., с немногими изменениями. Москва присягнула Владиславу: польское войско было впущено в Москву. Занятие Москвы поляками и невыясненность вопроса о вероисповедании будущего царя послужило поводом к острому озлоблению народной массы на московских бояр. Пользуясь критическим положением боярства, рядовое дворянство еще раз выступает на сцену. Ляпунов формирует новое ополчение, к которому опять примыкают казацко-холопские элементы, под начальством Трубецкого и Заруцкого. Замечательной попыткой придать этому ополчению твердую организацию явился акт 30 июня 1611 г: созванный в ополчении земский собор, исключительно из служилых людей, декретировал установление правительственного триумвирата из Ляпунова, Трубецкого и Заруцкого, с ограниченной властью. Законодательная власть отходила к собору, которому, кроме того, присваивалось право административных назначений и окончательного утверждения приговоров о смертной казни и ссылке. Триумвиры обязывались отчетностью перед собором во всех своих действиях. В заключение подтверждалась необходимость крестьянского закрепощения. Этот акт не предотвратил развития социальной розни среди ополчения и сам Ляпунов пал ее жертвой: казаки зарубили его саблями. Смута достигла высшего развития: родовитое боярство было окончательно дискредитировано; рядовое дворянство, выставившее определенную политическую программу, не находило точки опоры для ее реализации; масса не имела ни программы, ни организации, и была способна лишь к стихийному брожению. При общей анархии России серьезно грозило иноземное вторжение. Но эта внешняя опасность и дала исход смуте, выдвинув на первый план интерес национальный и религиозный, временно объединивший взаимно-враждебные классы. Новое национально-религиозное движение выразилось в переписке между городами и в ополчении Минина и Пожарского. Как в истории этого ополчения, так и в ходе избирательного собора 1613 г., официально завершившего смуту, наряду с течениями национальным и религиозным сказалось и третье - охранительное, вызванное реакцией против только что пережитой смуты. На соборе 1613 г., сопровождавшемся усиленной избирательной агитацией, старые партии в последний раз свели счеты. Прежде всего собор принципиально устранил все иноземные кандидатуры - польского и шведских королей, а также татарских служилых царевичей; затем были поочередно устранены кандидатуры всех лиц, замешанных в предшествующих событиях - Голицына, Мстиславского, Трубецкого, Пожарского. Постепенно все сильнее выдвигалась кандидатура Михаила Романова, также не без влияния усиленной агитации, руководимой Филаретом, Морозовым и особенно Ф. И. Шереметевым. Успех этой кандидатуры был облегчен неприкосновенностью кандидата к событиям смуты и родственной связью Романовых с прежней династией. Ближайшие политические результаты смуты не оказались прочными. Назревшие в эпоху идеи избирательной и ограничительной монархии не пустили глубоких корней. Царь Михаил при воцарении подписал ограничительную запись. Его преемник Алексей, так же как и Михаил, выбранный на царство, уже не дал на себя "письма". При воцарении Федора не было применено и выборное начало. Больше живучести обнаружило третье начало, если не порожденное, то сильно выдвинутое и расширенное смутой - начало соборного представительства. Первая половина XVII века представляет высший расцвет соборной деятельности; соборы созываются постоянно, устанавливаются нечто вроде соборных сессий, продолжающихся по нескольку лет, расширяются рамки соборной компетенции и соборного представительства. Но со второй половины XVII века постепенно замирает и деятельность соборов, вырождающихся затем в совещания правительства со сведущими людьми отдельных "чинов" по поводу некоторых очередных вопросов. При непрочности политических результатов смуты, она оказала, однако, заметно, хотя и косвенное влияние на ускорение наметившихся еще ранее социально-экономических процессов. Она довершила разгром старой боярской аристократии и выдвинула, на счет родовитого боярства, верхние слои провинциального дворянства; она обострила еще более кризис земледельческого хозяйства, расширив запустение некогда культурных земель; она остановила успехи русской колонизации на южной окраине, где возобновились по-старому татарские набеги; она окончательно расстроила платежные силы тяглого населения. Сильно сократив народные ресурсы, на которые могла опираться государственная власть при своей устроительной деятельности, смута не устранила ни одной из тех задач, на которые уходили все силы Московского государства. Внешние войны и внутренние смуты по-прежнему держат государство в непрерывном напряжении. Войны XVII века вначале носят характер прямых последствий смуты, но затем далеко выходят за эти рамки. С воцарением Михаила предстояло вернуть Новгород и Смоленск от шведов и поляков и заставить Владислава отказаться от притязаний на московский престол. В 1613 г. открылась война со Швецией. После четырехлетних военных действий неудачная для шведов осада Пскова и посредничество Англии вызвали мирные переговоры. Англия хлопотала о перемирии, стараясь - но безуспешно - получить за посредничество право свободной торговли через Россию с Персией и Индией. По Столбовскому миру 1617 г., Новгород с его областью вернулся к Москве, но за Швецией осталась Вотская пятина Великого Новгорода, вместе с ближайшим побережьем. Еще прежде, чем закончились переговоры с Швецией, Владислав занял Дорогобуж и пошел к Москве, громко заявляя о своих притязаниях на московский трон. В то же время с Украины подошел к Москве гетман Конашевич-Сагайдачный. После неудачного приступа союзников к Арбатским и Тверским воротам Москвы, открылись мирные переговоры. Войну поспешили окончить Деулинским миром (1618 г.), для скорейшего освобождения из польского плена отца-государя, Филарета, ради чего не настаивали ни на возвращении России Смоленска, ни на отречении Владислава от притязаний на московскую корону. Было ясно, что в близком будущем для достижения этих целей потребуется вторая польская война. Открытие ее было еще ускорено под влиянием общеевропейской политики того времени: по случаю 30-летней войны, протестантские державы, с Швецией во главе, старались дипломатическим путем поднять Москву на католическую Польшу. Такие же воинственные призывы получались и от турецкого султана. Война началась в 1632 г. Успехи русского войска, осадившего под начальством Шеина Смоленск, были парализованы набегом на крымского хана, что отвлекло часть русских сил. Шеин сдал свой лагерь Владиславу, который, став королем по смерти Сигизмунда, принял личное участие в кампании. Шеина казнили в Москве, как изменника, а Владислав осадил Белую. Изнуренное состояние польского войска и приближение турок к границам Польши заставили Владислава вступить в мирные переговоры. По Поляновскому миру (1634 г.) Владислав отказался от московской короны, но Смоленск, а также области Смоленская и Северская, остались за Польшей. Не приняв участия в русско-польской борьбе, западные государства, находившиеся во вражде с Австрией, мечтали о получении различных выгод от московского царя ввиду его борьбы с союзницей императора, Польшей. Подобно Англии, Голландия, Дания, Франция осаждали московское правительство просьбами о предоставлении им свободной торговли через Россию с Персией, выставляя на вид, что обогащение врагов императора ослабит его союзника, короля польского, к выгоде России. Московские дипломаты не поддались на эту хитросплетенную аргументацию; упомянутые домогательства остались безуспешными, но, благодаря им, расширялось постепенно поле дипломатических сношений Московского государства, осложнялось его международное положение. Султан был недоволен миром России с враждебной ему Польшей; кроме того, Турцию озлобляли донские казаки набегами на турецкие владения, кончившимися взятием у турок Азова. Россия была совершенно не в силах начинать новую войну, которая и была предотвращена отказом Михаила принять взятый казаками Азов под свою руку. Мир с Польшей был объявлен перед султаном набегом на московские украины подвластного султану крымского хана. Общее изнурение ярко обрисовалось на земском соборе, созванном по вопросу об Азове, в сказках, поданных соборными представителями. При Алексее Михайловиче оборонительные войны сменяются наступательными. Новое царствование началось попыткой заключить с Польшей наступательный союз против крымцев, не перестававших опустошать окраины Московского государства, но восстание Малороссии против Польши под начальством Хмельницкого вызвало, вместо союза, новую московско-польскую борьбу. Малороссия присоединилась к московскому государству. В 1654 г. война началась одновременно в Белоруссии, Литве и Малороссии; в том же году русскими были заняты Смоленск, Витебск, Могилев, Вильно. Польша соединилась с крымцами, страшно опустошившими Украину. Успехи России были остановлены вмешательством шведов, которые, захватив Варшаву и Краков, заявили притязания на московские завоевания в Литве. Война с Польшей неуловимо сменилась войной с Швецией. Просьбу Польши о мире поддержала Австрия, которой не могло нравиться увеличение протестантской Швеции за счет католической Польши. Польский король обязался не мириться с Швецией без сношений с московским государством и в 1656 г. царь Алексей, прекратив наступательные действия в Польше, выступил походом в шведскую Лифляндию. Московское войско взяло Динабург, Полоцк, Дерпт, но отступило от Риги, после неудачной осады. Несмотря на помощь со стороны Дании, Россия быстро охладела к шведской войне. Причиной тому были внезапные успехи Яна Казимира, который, опираясь на взрыв национально-религиозного чувства польского народа, начал вытеснять шведов из пределов Польши. Москва одновременно вступила в мирные переговоры с Швецией и Польшей, требуя от первой Ливонии, а от второй - Литвы, Малой и Белой России и избрания царя Алексея в наследники польского престола. Измена Выговского, который, приняв гетманство после Богдана Хмельницкого, вновь передал Малороссию Польше, победил царских воевод под Конотопом, тяжело отразилась на этих переговорах. С Швецией наскоро был заключен Кардисский мир (1661), с полным отказом от всех ливонских завоеваний. С Польшей переговоры были прерваны; избавившись от шведского нашествия, найдя опору в Малороссии, Польша не думала о мире с Москвой. Русские потеряли Вильно, Гродно и Могилев. Малороссия разделилась: после кратковременного гетманства Юрия Хмельницкого, правобережная Украина, с гетманом Тетерей, присягнула Польше, левобережная, с гетманом Брюховецким, примкнула к Москве. Ян Казимир вторгся в левобережную Украину и занял почти всю Малороссию. Успехи Польши были подрезаны двумя внезапными ударами: мятежом шляхты, под руководством Любомирского, и переходом правобережного малороссийского гетмана Дорошенка в подданство султана, что грозило Польше войной с Турцией. При таких обстоятельствах было заключено в Андрусове (1667) перемирие с Польшей на 13 лет. Литва осталась за Польшей; к России отошли Смоленск, Северская область, левобережная Украина и Киев, выговоренный на два года, но сохраненный Россией. Через пять лет вспыхнула новая тяжелая война с Турцией. Приняв в подданство Дорошенка, султан явился на Украине, одинаково грозя и Польше, и России. Борьба с турками и Дорошенкой из-за Малороссии наполнила четыре последние года царствования Алексея и почти все царствование Федора Алексеевича (1672 - 1681). По перемирию с Турцией 1681 г., вся западная Украина была уступлена Турции. В правление Софьи войны с Турцией возобновились. Против Турции составилась обширная коалиция из империи, Венецианской республики, Польши. Польский король Ян Собесский постарался привлечь к коалиции и Россию, не остановившись для этого даже перед заключением с Россией в 1686 г. тяжелого для Польши вечного мира, которым за Россией закреплялись все Андрусовские приобретения, включая и Киев. В борьбе коалиции с Турцией на долю России досталась обязанность беспокоить Крым, отвлекая крымского хана от помощи турецкому султану. Русское войско дважды выступало в поход на Крым, под начальством князя В. В. Голицына (1687 и 1689 года), но оба раза вынуждено было вернуться, не достигнув внутренних областей крымского ханства. В результате напряженной внешней борьбы, наполнившей весь XVII век русской истории, московское государство расширилось приобретением левобережной Украины, возвращением старинных областей Смоленской и Северской, но лишилось всей бывшей Вотской пятины Великого Новгорода. За то же время значительно раздвинулось поле государственной и народной колонизации. После крымского вторжения 1634 г. возобновляется прерванная смутой военно-колонизационная деятельность на южной и восточной окраине. В 1636 - 1656 годах создаются три оборонительные линии крепостей - Белогородская, Симбирская и Закамская: строятся новые города, с военными гарнизонами из местных крестьян, обращенных в служилых людей, или из "переведенцев" с верховых городов. Борьба правобережной Малороссии с поляками, крымцами и турками вызывает усиленную иммиграцию в левобережные московские области. Для защиты вновь колонизуемых местностей вырастают и новые оборонительные линии: в 1680 г. вытягивается третья линия по Донцу, в конце XVII века ставится на очередь вопрос об устройстве и четвертой линии, по водоразделу Донца и Днепра. Гораздо медленнее колонизировалась юго-восточная окраина Европейской России; зато постепенно росла колонизация Сибири. К началу XVII века русские поселения заняли бассейн Иртыша и Оби, к двадцатым годам столетия они достигли бассейна Енисея, к сороковым годам перешли за Лену и течением Алдана дошли до берегов Восточного океана. В 1648 - 1666 годы колонизуются Байкал и Амур; в конце века русские появляются на Камчатке. Наряду с внешними войнами государству в течение всего века не перестают угрожать внешние смуты. Новая династия уже не знала кровавой борьбы с боярством, но тем острее выступали наружу проявления недовольства массы. Народные мятежи вызывались податными тягостями и злоупотреблениями администрации. В 1648 г. разражается мятеж в Москве, обрушившийся на представителей правящей бюрократии - Морозова, Плещеева, Траханиотова - и тотчас же отразившийся аналогичными смутами в Сольвычегодске и Устюге. В 1650 г. поднимается мятеж в Пскове, перебросившийся в Новгород и обнаруживший крайнее озлобление населения на местных воевод. Дело дошло до формальной осады Новгорода и Пскова правительственными войсками. В 1662 г. опять вспыхивает мятеж в Москве, по поводу неудачи с выпуском медных денег. В 1667 - 71 годы громадное пространство Поволжья охватывается мятежом Разина, настоящим воспроизведением Болотниковщины - восстанием казаков и крестьян против насилий помещиков и администрации. Устроительная деятельность правительства, развивавшаяся при таких затруднительных обстоятельствах, прошла два фазиса. В начале XVII века преобладает реставрационное направление. И правительство, и общество, в лице соборного представительства, трудятся частью над восстановлением, частью над дальнейшей разработкой основ до-смутного государственного порядка. Это течение увенчивается обширной кодификационной работой - изданием Соборного Уложения 1649 г., представившего собой свод указного законодательства первой половины XVII века. Этим завершился процесс преобразования общественных классов, начатый в XVI столетии на основах закрепощения службе и тяглу и обособления сословий друг от друга на основании строгой специализации государственных повинностей. С одной стороны, Уложение окончательно санкционирует закрепощенность крестьянства, причем, помимо податных обязанностей крестьянина по отношению к казне, самый крепостной труд на помещика рассматривался как разновидность службы на государство, как материальное обеспечение служилоспособности помещика. С другой стороны, законодательство стремится разрушить выдвинутые жизнью мелкие промежуточные общественные слои, фактически нарушавшие освященную законом обособленность общественных классов. Сюда следует отнести запрещение служилым людям "закладываться" на кого-либо ради отбывания от службы, а также окончательное юридическое отграничение посада от уезда, путем принудительной приписки к посадскому тяглу расположенных около посада торгово-промышленных слобод и запрещения беломестцам торговать на посаде без приписки к посадской общине. Ограждая посадских людей от торгово-промышленной конкуренции сторонних элементов, закон в то же время замыкал этот класс, запрещая посадским людям записываться в службу и поступать в холопы, замыкал и каждую посадскую общину в отдельности, допуская переход из посада в посад не иначе, как по предписанию правительственной власти. Торгово-промышленная деятельность посадского класса окончательно получает характер принудительной службы. Сословная специализация служб и повинностей подчеркивалась еще резче проведенной в царствование Михаила заменой "сохи" "живою четвертью" (см. Финансы). Эта реформа сильно понизила обложение служилых земель сравнительно с обложением черносошных крестьянских участков и тем окончательно переместила центр тяжести податного бремени на тяглую массу. Ряд других мер коснулся упорядочения областного управления, опять-таки в духе дальнейшего развития старых начал бюрократической централизации. Органом такой централизации явилась новая должность - воеводы; то был агент приказной администрации, присылаемый в область и объединяющий управление всего уезда. С введением воевод уничтожаются последние остатки старых кормлений; выборные земские учреждения остаются, но земские старосты превращаются во второстепенных служителей, подчиненных воеводам, и этим еще более подчеркивается в выборной земской службе тот элемент казенной повинности, который был ей присущ уже в XVI веке. С последних лет царствования Михаила реставрационное течение начинает перебиваться другим, преобразовательным. Вызванное непосредственными практическими нуждами, подсказанное неудовлетворительностью старых учреждений, это движение еще более усиливается во второй половине XVII века и слагается, в конце концов, в подготовку реформы Петра Великого. Реформы вызывались не столько сознанием каких-либо новых задач государственной политики, сколько исканием новых средств для лучшего разрешения старой вековой задачи: извлечения из народной массы наибольшего количества боевых и платежных сил, в целях военной обороны. Такими новыми средствами были заимствования из западноевропейской военной и промышленной техники, с целью облегчить населению выполнение казенных служб и поднять, вместе с производительностью народного труда, платежные силы народа. Войны Михаилова царствования вызывают увеличение войска, сопровождающееся реорганизацией военного строя. Поместная дворянская конница все более заслоняется первыми регулярными военными частями, которые формируются по иноземному образцу. Является конница иноземного строя - рейтары, иноземная пехота - солдаты. Дороговизна этих нововведений сразу повышает залоговое бремя. Устанавливаются новые подати: стрелецкая, взамен прежнего сбора хлебом на содержание стрелецкой пехоты, экстренный налог - "пятая деньга" (подоходное обложение), взимавшаяся по постановлению соборов 1614 - 1615 и 1633 - 1634 годов. В то же время реорганизуется поместная дворянская служба. Периодическая мобилизация дворянского конного корпуса для защиты южной Украины сменяется постройкой укрепленных линий, защита которых вверяется местному служилому населению. При царе Алексее появляются территориальные военные округа - на северо-западе новгородский, на юго-западе - севский, на юге - белогородский. В каждом из этих округов формируется своей военный корпус, пополняемый из служилых людей данного округа и содержимый непосредственно на доходы городов, расположенных в черте города. В руках военного окружного начальства сосредоточивается заведование и войском, и финансовыми сборами, и администрацией. В царствование Федора Алексеевича является попытка распространить эту организацию с окраинных местностей на все Московское государство и вместе с тем распределить заведование округами между крупными вельможами. Олигархическая тенденция, сквозившая в этом проекте, побудила патриарха восстать против его осуществления - и территориализация войска, в связи с образованием военно-административных округов, была завершена уже в эпоху Петра, при учреждении губерний. Параллельно с военными преобразованиями усиленно развиваются преобразования финансовые. С воцарением Алексея правительство, не ограничиваясь количественным увеличением налогового бремени, стремится к установлению всеобщности и равномерности обложения. В 1646 г. предпринимается дворовая перепись, в видах предположенной замены посошного обложения подворным. В ожидании результатов переписи производится опыт замены главных прямых податей налогом на соль в повышенном размере, по 2 гривны за пуд. Мера эта вызвала народный бунт 1648 г., после которого соляной налог был отменен. С окончанием подворной переписи правительство применяет "двор", как окладную единицу, частью к новым налогам (поворотный сбор по 2 гривны с двора на жалованье ратным людям), частью к прежним (при переложении на новый оклад полоняничных денег). В то же время, ввиду новых войн, по-прежнему применяются экстренные подоходные сборы: за время с 1654 по 1680 г. дважды собирается пятая деньга, пять раз десятая, один раз пятнадцатая. Скудные результаты всех этих сборов, вследствие истощенности населения, заставляют правительство прибегнуть к рискованной операции выпуска медных денег с принудительным курсом серебряных. Сильное повышение цен и новые народные бунты привели к отмене операции, через девять лет после ее введения (1654 - 63). К концу XVII века косвенные таможенные сборы объединяются в единой рублевой пошлине - 10% с рубля - при продаже товаров; посошное обложение окончательно заменяется подворным; для всего посадского населения и для черносошных крестьян северных уездов все прямые подати объединяются в одну стрелецкую; население прочих уездов остается при платеже полоняничных денег, соединенных с ямскими в одном окладе, по 10 копеек с двора. В связи с реформой посадского обложения был реформирован и порядок посадского управления: посады были изъяты из ведомства воевод, власть которых была передана выборным головам, подчиненных одному приказу Большой казны. Преобразования техники военного и финансового дела совмещались с попытками оживить производительные силы страны, путем правительственного поощрения обрабатывающей промышленности. Уже при Михаиле начинается, а при Алексее еще более усиливается вызов иноземных мастеров и капиталистов для основания в России заводов и фабрик (см. Промышленность). Правительство покровительствует новым заводам, освобождает их от податей, приписывает к ним крепостных крестьян. Со времени Ивана IV, который открыл всем иноземным купцам свободный доступ к Архангельскому порту и предоставил англичанам беспошлинную торговлю, как оптовую, так и розничную внутри России, все торговые промыслы в России сосредоточились в руках иноземцев. Англичане завели торговые конторы в Архангельске, Москве и других важнейших русских городах, откуда рассылали по всем направлениям приказчиков-скупщиков, минуя посредничество русского купечества. Царь Алексей, по челобитью русских купцов, запретил иноземцам внутреннюю торговлю в России, дозволив им оптовую торговлю с русскими лишь в Архангельском порту и порубежных городах, с платежом пошлин. К Архангельску приезжали англичане, голландцы, шведы, датчане, купцы ганзейских городов, французы. Вызванный государственными преобразованиями поворот русской жизни в сторону сближения с западной культурой не исчерпывается теми специально-техническими военными и финансовыми вопросами, на которых сосредоточивалось внимание правительства. Наряду с влиянием немецко-техническим, которое связывалось на перестройке государственного порядка, крепло влияние польско-схоластическое, содействовавшее изменению общественных взглядов и частного житейского обихода. Наплыв иноземных влияний вызвал фанатическую реакцию массы, проявившуюся в форме церковного раскола, по поводу предпринятого при царе Алексее исправления богослужебных книг и церковных обрядов. Протест против изменения церковного обряда вообще и против изменения его по иноземным образцам - греческим и восточным - в особенности переходит в протест против церковной иерархии и царского правительства, которые санкционировали эти изменения (см. Раскол). Оппозиция расколоучителей уже не могла остановить преобразовательного движения, вызванного реальными и неотложными потребностями жизни. Разыгравшаяся в конце века дворцовая борьба между двумя линиями царского дома - детьми царя Алексея от двух его браков - выдвинула на некоторое время стрельцов, среди которых широко были распространены симпатии к расколу. Подготовленный Милославскими стрелецкий мятеж привел к разгрому Нарышкиных и отмене провозглашенного было по смерти Федора единовластия Петра. На царство были посажены оба сына царя Алексея от разных браков, Иоанн и Петр, а через несколько дней, по требованию тех же стрельцов, главный враг Нарышкинской партии, царевна София, была провозглашена правительницей государства. Торжество стрельцов не привело, однако, к преобладанию антипреобразовательной партии. Правительство Софьи, руководимое одним из ярых западников конца XVII века, князем В. В. Голицыным, резко отвергло все притязания раскольников, а затем постаралось сломить своеволие стрельцов, в которых перестало нуждаться. Призыв под Москву дворянских поместных ополчений, назначение начальником стрелецкого войска преданного Софье Шакловитого, аресты и высылки наиболее буйных стрельцов, казнь князя Хованского, державшего руку стрельцов и раскольников - все это принудило стрельцов к полной покорности. Правление Софьи было проникнуто реформационным духом. В новом столкновении Софьи с Петром, окончившемся победой Петра, стрельцы играли уже чисто пассивную роль вспомогательного орудия Софьи, действовали вяло и, в конце концов, предали своего начальника Шакловитого и Софью. Софья была заключена в монастырь, Шакловитый казнен, князь Голицын сослан. Восстановилось двоевластие Иоанна и Петра, но фактически царем сделался один Петр. После нового стрелецкого бунта, разыгравшегося во время первой заграничной поездки Петра, и страшного розыска, произведенного Петром по его возвращении, стрелецкое войско было уничтожено.